— Ося, возьми образец. Хочу знать, что это, — Прохор указал на размашистый след возле окна. — И воздух… В нём что-то есть. Проверь, можно ли его вдыхать без фильтров.
Покраснев, Полеская промямлила нечто похожее на извинение. После чего её лицо, а вместе с ним и фигура скрылись за сизой бронёй биозащиты.
— Марат, покажи маршрут, — Прохор глянул на схему поселения, которую спец вывел перед собой. Вероятный дом профессора Спэрена находился в стороне от центральной линии. От других строений его отличало наличие двух пристроек.
— Уверен, что там? — уточнил Прохор. — Ладно, выдвигаемся после экспресс-анализа среды. На другие дома время не тратим. Думаю, там одно и тоже.
— Почти готово. Я сделала замеры, когда мы только подошли к поселению. Ничего подозрительного не было, — Ося подала голос, как бы оправдываясь. — А здесь в воздухе небольшая концентрация спор мшистой мгуны. В домах её почти нет. Там остаточный фон от разложения мощных дезинсептиков. Вероятно, окна и двери какое-то время были опечатаны и стоял мощный барьер. Поэтому внутри всё более-менее в сохранности.
— Мгуны? — переспросил Прохор.
— Это не опасно, — Ося замахала руками и поспешила объяснить. — Мгуны растут только в тёплых влажных местах. Здесь для них слишком сухо. Должно быть споры принесло через воздуховоды с местных резервуаров для полива грибных полей. Молодая поросль мгунов вполне съедобна. Её используют для повышения работоспособности миод.
Девушка постучала пальцами по виску, показывая, что такая пища улучшает мозговую активность. Затем с азартом принялась объяснять, как выглядят мгуны и как их правильно собирать.
— Отлично, — остановил Прохор словесный поток Полеской. Иначе бы та ещё долго распыляться на любимую тему.
— Мы можем двигаться? — кратко спросил он, поправляя респиратор. Ося кивнула и отключила режим биозащиты.
Расстояние до дома профессора Спэрена компания преодолела минут за десять и уткнулась в барьер. Удивительно, что здесь он сохранился и даже огрызнулся статичным разрядом. Правда на этом его функциональность завершилась. Острейцы без труда прошли насквозь, а следом и все остальные. В этот раз Ося без напоминаний активировала анализатор среды. Впрочем, ничего нового компания не увидела. Тот же почти стерильный порядок внутри и буйство климаториса снаружи.
— Анализ соскобов из настенных царапин закончился, — воодушевлённо выдала Полеская. — Заключение в общей группе. Посмотрите! Что скажите?
Прохор открыл выложенную Осей таблицу. Как оказалось, грязь в них уплотнилась слоями. Отчего проследить хронологию событий не составило труда. Получалось, что десять лет назад в домах колонистов применялось плазменное оружие и ещё нечто, содержащее смертельные нейротоксины. А наличие сохранившихся следов крови и мозгового вещества однозначно указывало на гибель людей. Этот слой «консервировал» другой. Помесь споро-пылевой части и остаточные следы дезинсекторатов. Видимо, зачистку произвели сразу после бойни. Иначе, как объяснить сохранность биоматериалов десятилетней давности.
«Возможно повстанцы вторглись в дома колонистов. А те, отомстили уничтожив их лагерь. Затем авария в исследовательском комплексе или скорее диверсия с мощным взрывом», — размышлял Прохор, выстраивая примерную цепь событий.
Чистота в брошенных домах, барьеры и следы дезинсекции наводили на мысль, что о погибших позаботились, и заодно убрали следы нападения. О ранее найденном лагере подобного сказать нельзя. Там, видимо, выживших не осталось. Взрыв в исследовательском комплексе скорее всего произошёл после атаки на колонистов и до уничтожения лагеря повстанцев.
«Быть может, ядовитое облако превратило поселение в место опасное для жизни? Выжившим пришлось опечатать всё и уйти», — Прохор разочарованно огляделся. Он явно ждал чего-то большего.
Пройдя насквозь дом Спэренов, он очутился в пристройке. Разделённая на четыре части она напоминала медицинский пункт оказания первой помощи. Многофункциональные кушетки, скрытые в стене стеллажи с антигрибковым покрытием. Череда специфических держателей то тут, то там.
«Нет, это не жилище учёного. Скорее уж врача», — заметил он про себя.