Я несколько раз ходил в ресторан на улице Ракит, где Ренуар написал «Качели». Увы! Застекленная терраса заменила прелестный сад. Монмартр дорого платит за то, что приютил знаменитостей, оказавших столь огромное влияние на живопись конца XIX века. Ничего не знающие о Ренуаре и Тулуз-Лотреке туристы толпятся вокруг мест, опоэтизированных пребыванием гения. Их кричащие туалеты и щелканье фотографических аппаратов делают район не слишком привлекательным. Тем не менее шумной орде посетителей еще не удалось окончательно изгнать оттуда призраки Анжелл, Жанн и Эстелл. На лестницах холма можно встретить их правнучек, более накрашенных и тем самым непохожих на своих бабушек в знаменитой картине, менее верящих в появление прекрасного принца, примирившихся с распорядками контор и длительными ожиданиями в метро. Они утратили легкомысленную беззаботность своих бабушек, живших, в сущности, так скудно. Нынешние времена, которые принесли им немного больше удобств, приобщили их к заботе о завтрашнем дне. И все же их улыбка и шаловливое сверкание глаз смогли бы заставить сердце нового Ренуара биться, если бы нам повезло и такой живописец появился еще на Монмартре.
Ренуар открывал и переоткрывал мир в каждую минуту своего существования, с каждым глотком свежего воздуха, который вдыхал. Он мог сто раз писать одну и ту же девушку или гроздь винограда, и каждая попытка была для него новым откровением, наполняла его восторгом. Большинство взрослых уже не открывает мира. Они полагают, что знают его и удовлетворяются видимостями. Однако видимости постигаются очень быстро. Отсюда и язва современного общества — скука. Ведь дети живут от открытия к открытию. Новое выражение на лице матери заставляет догадываться о существовании целого мира таинственных мыслей, необъяснимых ощущений. Ренуар так любил детей именно потому, что делил с ними эту способность страстной любознательности. Возможно, его волнение при созерцании женского тела было связано с идеей материнства. Это волнение было очень целомудренным. Я, разумеется, сомневаюсь, чтобы он думал о кормлении ребенка, когда смотрел на красивую грудь, или о родах перед округленным животом. Этот натурализм он предоставлял «интеллектуалам». Мне кажется, что он обладал даром выражения всех эмоций посредством живописи. Его сладострастие мужчины превращалось в сладострастие художника.
Девушки Монмартра, которые позировали Ренуару, отнюдь не были образцом добродетели. Нравы квартала не отличались строгостью. Улицы кишели детьми, родившимися от неизвестных отцов. Когда матери были на работе или «чем-то заняты», дети оставались на попечении бабушек. Но нередко и тем приходилось отлучаться по хозяйству или идти полоскать белье к фонтану. Дети бродили по улицам, неухоженные, нечесанные, часто голодные. Мой отец тратил уйму времени, распределяя молоко, печенье, особенно «носовые платки, которые неизменно перекочевывали в карманы отцов. На следующее утро у мальчишки оказывался подбитый глаз!» Его особенно беспокоили новорожденные, оставленные без присмотра в колыбели. «А вдруг вспыхнет пожар?!» Ведь кошка может забраться в колыбель и задушить младенца. В квартале была пропасть кошек. Ренуар задумал основать общество, в котором незанятые женщины присматривали бы за младенцами, матери которых были вынуждены на время отлучиться. Учреждение он собирался назвать «Пупонатом». Приступив к осуществлению своего плана, он добился согласия владельца «Мулен де ла Галетт» устроить большой костюмированный бал в пользу нового дела. Мсье Дебре был добряк, «снисходительный в отношении обеденных счетов и щедрый на бутерброды девчонкам, отощавшим от голода». В программу бала входили разные номера. Свои услуги предложили певцы. Танцующим дамам преподносили соломенные шляпы, украшенные красным бархатным бантом. Это был символ бала. Отец провел несколько дней за изготовлением этих шляп. Ему помогали все девушки квартала. Успех превзошел ожидания. Помещение «Мулен» не могло вместить всех желающих танцевать. Оркестры творили чудеса, выступавшим рукоплескали. Это продолжалось всю ночь. На следующий день отец произвел подсчет вместе с Ривьерой, Лотом и другими неразлучными. Собранных денег как раз хватило на оплату ухода за одной больной девицей. Они устроили складчину, чтобы купить несколько комплектов пеленок и одеял для новорожденных в особо нуждающихся семьях. Беда заключалась в том, что восторженная публика бала состояла главным образом из молодых людей скромного достатка. Им удавалось у входа умилостивить друзей, которым была поручена продажа билетов. Ренуару пришлось временно отказаться от своей идеи. Так же как и Монмартр, вдохновению Ренуара благоприятствовали берега Сены между Шату и Буживалем, особенно в годы, предшествующие его браку. Большое полотно «Завтрак лодочников», находящееся в Вашингтоне, венчает целую серию картин, этюдов и рисунков, выполненных в Гренуйере. Это место стало модным благодаря Сен-Жерменской железной дороге. Станция «Мост Шату» находилась в двадцати минутах езды от Парижа, а заведение на островке Шату в нескольких минутах хода от станции. Бибеско приводил туда моего отца еще до войны 1870 года. Это место избрали влюбленные, искавшие уединения в тени больших тополей. Тут практиковался и спорт, который начинал входить в моду. Очень скоро ресторан, хозяином которого был мсье Фурнэз, превратился в подобие яхт-клуба.