– Владыка нового ада боится какой-то старой замшелой богини Смерти и ее ледяной пристани для душ? Забавно, выпьем за нашу старушку.
Пушок, ну ты как, я зашел в спешно построенный загон для драков. Хороший мой, хороший, я стал играть со своим пацифистом. Игра простая: держишь руку перед его мордой, и когда он попытается ее откусить – ты должен ее отдернуть. Забавная игра, с его точки зрения. Сразу видно, что драки – это своеобразные потомки драконов. Не понял, я посмотрел на крупы трех дракинь и вновь отдернул руку. Пушок, ты меня точно решил спародировать и переплюнуть.
– Хватит. – Я в очередной раз отдернул свою руку. – Пушок, а как ты мне можешь объяснить, что все твои жены, как бы это мягко сказать, слегка непраздные? А что мы так засмущались? Что ты так решительно стал прикидываться ничего не понимающим веником? Ты решил тут устроить дракоферму? Ты молодчина, – я обнял Пушка за шею, – вот только куда мы будем девать твоих детей? Ты предлагаешь мне заняться еще одним деловым направлением с гарантированно высокой прибылью? Да не кусайся ты так, хулиган! Вот какие драки становятся под моим вдумчивым руководством неполноценными бизнесменами, даже в торговле перестали разбираться. Пушок, успокой своих зашипевших на меня жен, а то я на них натравлю своих, и поверь, твоим подругам ничего не светит. Скажи, а как ты видишь будущее своих возможных детей? Тьфу, покажи мне это. Даже так? Это будут скакуны Элы, Арны и Дуняши? А почему скакуны, а не скакуньи, вдруг появятся девочки, а не мальчики? Что, ты это продемонстрировал мне в общем плане, а сам ничего наверняка не знаешь? Да какая разница, кто родится, а теперь давай прогуляемся и поохотимся. Жен своих не забудь взять с собой: наверняка им надоело столько дней находиться в этом стойле.
Как мне хорошо с тобой, я смотрел на черноволосую смуглую девушку. Наверняка в тебе есть примесь мавританской крови, наверняка. Да хватит так постиранное белье развешивать на веревках, я же сейчас не выдержу! Вот гадюка, понимает ведь, какое она создает впечатление, и старается как можно ниже нагнуться, чтобы взять из деревянной лохани очередную тряпку и как можно сильнее выпрямиться, чтобы белоснежная рубашка полностью облегала ее торс. Лучиана, я покачивался в гамаке, ничего у тебя не получится, а вот когда настанет ночь, ты мне ответишь за все. Я знаю, что будет, если я к тебе сейчас подойду: легкий удар мокрым бельем по моей тушке, игривый взгляд и суровые слова, что она сейчас занята и на глупости у нее времени нет. Ведьма, моя жена настоящая ведьма. Впрочем, я ее понимаю – травница, красавица, черные волосы и зеленые глаза, кем же она еще может быть, особенно когда узнала, что мне трудно постареть? Теперь она боится меня потерять и постоянно заигрывает со мной, доводит до безумия, а только потом позволяет делать с собой то, на что она заранее согласна всегда. Она боится меня потерять, как же, ведь она уже старуха, ей недавно исполнилось целых двадцать три года. Эх, знала бы ты, Лучиана, сколько мне столетий. Ну ты и дурочка с чистой душой, да никто, кроме тебя, мне не нужен. Никто, а вообще я не знаю, как себя назвать, я ведь нашел ее в разгромленной и сожженной сарацинами деревне, я нашел ее в подвале полусгоревшего дома, когда перебил всех налетчиков. Да что могли сделать целых полтора десятка сарацин всего одному опытнейшему рыцарю ордена Храма, что могли сделать разбойники воину, носящему на себе белую тунику с красными крестами на груди и спине? Я нашел пятнадцатилетнюю дочку местного старосты в подвале разрушенного дома, я взял ее с собой: не на кого мне было ее оставить, все жители деревни были мертвы. А потом, когда я прибыл в ближайшую комтурию ордена Храма Соломона, она так в меня вцепилась и разревелась, что я решил оставить ее себе. Шло время, Лучиана росла, и однажды я увидел в ней женщину, а не ребенка, и той же ночью она сама пришла ко мне в постель, юная, восемнадцатилетняя девушка, а я не нашел в себе сил отказаться от ее дара. Меня как мужчину она воспринимала всегда, и когда заметила мой тогдашний взгляд, скользящий по ее прелестям, решилась на все. Кто это? Кто приближается к нашему дому?
– Лучиана, быстро в дом, – тихо сказал я.
– Хелларен, я еще не…
– Быстро. – Я вскочил с гамака и обнажил меч. – Какие гости, не скажу, что рад вашему визиту, – поприветствовал я нескольких всадников, заехавших в полуоткрытые ворота.
– Мы можем поговорить, бывший рыцарь Храма? – спросил меня один из въехавших на подворье моего дома всадников. – Я…
– Я знаю, кто ты такой, – прервал я его, и мой меч опять ощутил тепло своих ножен. – Чего ты хочешь от меня, доминиканец, руководитель инквизиции в этих местах? Чего ты хочешь от меня, бывшего рыцаря Храма Соломона, покинувшего Орден тамплиеров несколько лет назад? У меня есть открепительная грамота, ты на нее желаешь посмотреть, святой отец? Сейчас я простой рыбак, не следует вам пугать меня и мою жену, я ведь могу и обидеться. Или ты хочешь обвинить меня в ереси? Так рядом с Севильей у тебя это не получится. Здесь помнят и ценят наши заслуги в борьбе с сарацинами. И тем более возмутятся местные власти, если ты захочешь подвергнуть меня пыткам, как любят это делать инквизиторы с моими захваченными во Франции бывшими братьями.