О чем мы говорили? Все улетало в безумную воронку восторга, нетерпения и сладкого ужаса. Его рука легла на мою талию, так тяжело и тепло, губы коснулись мочки уха:
- Давай сбежим отсюда?
Заметил ли кто-нибудь, что мы ушли? Мне было все равно. Быстро поднявшись на второй этаж, прошли по коридору и остановились перед последней дверью.
- Я тут один, - сказал Вадим, достав из кармана ключ. – Заходи.
Не зажигая света, он подтащил меня к кровати, сел, и я оказалась у него на коленях. Ох, какие же это были поцелуи! Совсем не такие, как представляла. Потому что таких представить себе просто не могла. Я задыхалась и прижималась к нему все теснее, запрокидывая голову, подставляя его губам шею и грудь в вырезе блузки.
Иногда мечты сбываются – если ждать долго. Он будет моим – в те сумасшедшие минуты, больше похожие на часы, я в этом не сомневалась.
И вдруг что-то произошло. Он словно спохватился и убрал руки, успевшие пробраться под блузку и под лифчик. Посмотрел на меня с сомнением и спросил насчет возраста…
- Эй, ты чего ревешь?
Я вздрогнула, обернулась. Рядом стоял высокий светловолосый парень, которого я никогда не видела. Фигурист или саночник? Вряд ли, уж слишком мощного сложения, одни плечищи чего стоят. Скорее уж хоккеист. Да не все ли равно-то?
- Обидел кто? – не отставал он. - Нет? Тогда пойдем к нам. Чего тут одной сидеть? Праздновать надо.
Я молча покачала головой, но парень не ушел, а присел на подлокотник жалобно скрипнувшего кресла.
- Плохо выступила?
- Да, плохо, - уцепилась я за вполне правдоподобную причину для огорчения. – Нечего праздновать.
- Да брось, - он погладил меня по волосам. – Обидно, досадно, но ладно. Ты кто, лыжница? Ну вот, лыжники – они возрастные. Сметанина вон до сорока бегала, кажется, а то и больше. А у тебя все еще впереди. Так что глазки вытри, и пойдем, разбавишь нашу грубую мужскую компанию. Мы там с фигуристами гудели, но у них самолет ночью, они уже сбежали.
Не слушая возражений, блондин взял меня за руку и повел за собой. Сопротивляться было все равно что бодаться с танком. Да и сил не осталось – настолько выпотрошенной я себя чувствовала…
1
май 2019 г., Санкт-Петербург
Яна
- Снято, - махнул рукой главный оператор. – Всем спасибо.
- И вам спасибо, Марат, - снимая микрофон, поблагодарила я своего гостя, молодого эстрадного певца, внезапно поймавшего за яйца бога удачи. – Рада была познакомиться.
- Вы прелесть, Яночка, - он наклонил голову и галантно поцеловал мне руку. – Не хотите сегодня вечером со мной… выпить чего-нибудь?
Подобные предложения поступали с регулярностью месячных. Примерно двое из трех мужчин, приходивших ко мне на передачу, после записи звали куда-нибудь посидеть вечерком. Иногда я соглашалась. Но чаще вежливо отказывалась, ссылаясь на семью. И совершенно ни к чему кому-то было знать, что моя семья – сын Алекс и кот Борис. А уж с этим малолетним хлыщом я точно никуда бы не пошла. Мне, конечно, тридцать два никто не давал, но проводить время с мальчишкой на десять лет моложе – ну такое себе.
- Яна, зайди к Лушникову, - в дверь просунула голову ассистентка Валя.
Внезапный вызов к шеф-редактору ничего хорошего не предвещал. Хотя и больших неприятностей тоже – затребовали бы к более высокому начальству. Скорее, мелкий гемор. Например, какие-то косяки моей команды или внезапные изменения в утвержденной сетке.
На всякий случай я набрала номер Алевтины – старшей из моих корреспондентов, и та поклялась, что у них все чики-пуки. Меня привычно передернуло от ее фразочек, но так же привычно промолчала: пусть говорит как хочет, лишь бы в эфир это не шло.
- Проблемы, Вить? – спросила я, зайдя в кабинет Лушникова.
- Ну не так чтобы очень, - поморщился он. – Садись. Ратникова слилась.
- Ой, тоже еще засада, - фыркнула я. – Баба с возу – потехе час. Сдвинем записи, делов-то. А чего слилась-то?
Галина Ратникова, звезда мыльных опер, должна была прийти ко мне на запись завтра. Моя часовая передача выходила каждый день на буднях. Стандартная развлекушка формата «добренького утречка». Тридцатиминутная беседа с селебрити, перебиваемая короткими репортажами о всяких светских новостях. Начинала я когда-то с того, что сама делала такие перебивки, а теперь по городу носилась моя команда: два корреспондента и оператор Денис. Ратникову, козу крашеную, я вываживала месяц, пока та не снизошла. Хотя добровольно я бы ее ни в жизнь не пригласила. Но едритская сила, ее же любят домохозяйки! Мой голос в планировании приглашений был всего лишь совещательным.