– Ну какой я сэр? Никакого сэра. Простой полицейский инспектор.
Алешка – я даже не ожидал от него такой вежливости – забрал у простого инспектора его зонтик и поставил в угол. Мистер Хилтон проводил свой зонтик каким-то странным взглядом. Будто он опасался, что Алешка ускачет на нем куда-нибудь вдаль. Ну что ж, мы, наверное, тоже кажемся англичанам в чем-то странными. А зонтики в нашем доме не пропадают. Только мамины, которые все время у нее ломаются.
– Вы к нам прямо из Скотленд-Ярда? – деловито и даже как-то небрежно поинтересовался Алешка. – Как там у вас дела?
– Все путем, – выдал мистер Хилтон. Не зря в России обучался. – А у вас там есть знакомые?
– Да… Есть один. Инспектор Лестрейд.
Мистер Хилтон улыбнулся с пониманием и спросил:
– Он вам нравится, Алекс? Больше, чем Шерлок Холмс?
Больше, чем Холмс, Алешке нравятся, пожалуй, только наши родители. Но, тем не менее, он неожиданно ответил:
– Конечно нравится! Рядом с ним каждый самому себе очень умным кажется. Даже доктор Ватсон.
Сообразительный англичанин понял, что с Алешкой нужно быть осторожным. Он так и сказал папе:
– Я заострил уши.
– Не совсем точно, – поправил его папа. – Надо сказать: держу ухо востро.
– Что же мы стоим в прихожей? – спохватилась мама. – Проходите в комнаты, а мне надо борщ посолить. – И она убежала на кухню, постукивая каблуками, в своих джинсах и в новой прическе посолить борщ, поставить цветы в вазу и разложить на блюде «немного грейпа, немного бананэ и немного черри».
Английский инспектор нам понравился – В самом деле никакой не сэр и никакой не лорд. Нормальный мент. Только очень вежливый. Он даже с Алешкой говорил на «вы» и всякий раз вскакивал, когда мама забегала в комнату.
Вскоре мы сели за стол. Стол был довольно приличный, как под Новый год. Мама все очень красиво и вкусно сделала. Даже цветы поставила по самой середке. Букет был довольно огромный, и мы с трудом видели друг друга. Разговаривая, мы выглядывали из-за него, как из-за развесистой разноцветной пальмы.
Алешка, конечно, этим воспользовался. Он сидел рядом с мистером Хилтоном и незаметно, как только мама поставила перед ним полную тарелку ярко-алого борща, бросил в нее противную черную муху. Это у него была такая проверка на человека, на его характер.
Папа и мама, к счастью, ничего не заметили: мама, держа перед собой ложку борща, не отрывала глаз от цветов, а папа в это время наливал что-то в рюмки из красивой ненашенской бутылки.
Но вы не пугайтесь и не возмущайтесь: муха у Алешки пластмассовая, из папиных рыбацких запасов. Папа на эту муху так ни разу никого и не поймал, даже ни одной лягушки. Зато у Алешки улов бывал всегда продуктивным. Особенно когда он подловил тетю Зину. Алешка ее недолюбливает, потому что в далекие школьные годы Зинка влюбилась в нашего будущего папу, а папа влюбился не в нее, а в нашу будущую маму. Зинка ей завидовала и завидует до сих пор. Хотя у нее тоже не такой уж плохой муж. Не крутой, как мамин, но шибко ученый, ботанист, говоря по-английски. Зато дети у Зинки лучше, чем у нас. Очень воспитанные (мух в чужой суп не бросают), отлично учатся сразу в шести школах и совсем не вредные. А мы непослушные и вредные. Время от времени двоечники и хулиганы. И мух в чужой суп иногда подбрасываем…
И вот тетя Зина, когда выловила Алешкину муху, подняла такой шум, будто у нее в тарелке оказался ядовитый паук, который тяпнул ее за вредный язык.
– Чтобы я!.. – начала она визгливо заикаться в мамин адрес. – В твоем доме!.. Хоть крошку хлеба!.. У тебя даже зимой в супе мухи плавают!
– Они там греются, – сказал Алешка.
Но тетя Зина его не услышала. И выпалила:
– И почему твой полковник до сих пор тебя не бросил?
– Потому, Зинк, что он меня любит, – просто ответила мама.
– И мух в супе – тоже, – добавил Алешка. С расчетом на всякий случай. – Он суп без мух не признает.
И Лешка забрал свою муху и сделал вид, что разжевал ее и проглотил.
Этого тетя Зина вообще не выдержала, и они с мамой, как обычно, поссорились навсегда. И очень долго не разговаривали по телефону. До самого вечера.
А вот папин сотрудник, милицейский капитан с детской фамилией Павлик, спокойно выловил муху и переложил ее в Алешкину тарелку со словами:
– Кушай сам, ты такой худенький. – И погладил его по голове.
И они сразу подружились. Правда, не на равных. Алешка к Павлику относится снисходительно, а Павлик его немного побаивается, из-за острого язычка.
Ну а мистер Хилтон, заметив муху в своей тарелке, не моргнув своим английским глазом, подцепил ее на край ложки, взглянул на Алешку, чуть заметно улыбнувшись, и без всяких английских слов отправил муху в рот, прожевал и проглотил, изобразив удовольствие на лице, будто съел высохшую изюминку. И сказал непонятно: