— Смогу, — ответил Петер, — мои годы молодые.
— Это верно.
Наум, который ушёл от городских ворот раньше них, уже размещал своих стрельцов на ночлег. Уложить сотню человек во дворе дома — дело непростое, но Наум справился с этим легко, да и бойцы его привередливыми не были. Кто лёг на телеги, кто под них, а кто разошёлся по надворным постройкам. Некоторые же, натаскав сена, завалились спать прямо на земле, положив шапки под голову.
— Хорошо, — похвалил его Чердынцев, — теперь и сам ложись. Тебе завтра людей в бой вести, так лучше это делать отдохнувшим. А мы с Петром Ивановичем делом займёмся.
Они сменили прогоревшие факелы на новые и спустились в подвал. Чердынцев подошёл к груде камней, сваленных недалеко от входа, отобрал самые крупные.
— Чего смотришь, Пётр Иванович? Помогай камни носить.
— А проём-то кто закладывать будет?
— Мастер на стене, скоро подойдёт. А ты таскай пока.
Петер схватил самый тяжёлый и потащил к комнате, в которой были составлены опечатанные орлёной печатью сундуки со старинными книгами и свитками — царская либерея!
Чердынцев положил камень в проём, ведущий в комнату, пододвинув его поближе к стене. Петер, пыхтя, опустил свою ношу рядом. Вскоре проём был перегорожен рядом камней. Хозяин дома почесал затылок и, не говоря ни слова, ушёл, оставив недоумевающего Петера одного. Через некоторое время он вернулся, но не один, а в сопровождении молодого парня с широкими мозолистыми ладонями.
— Давай, Степан, делай. Да смотри, делай так, чтобы чужому взгляду не за что было зацепиться.
— Не впервой, Афанасий Никитич, — ответил парень. — Не беспокойся, сделаю как надо.
Петер сделал вид, что не заметил оговорки каменщика. Не впервой! Интересно, сколько раз он уже прятал от чужих глаз тайные комнаты или проходы? А Чердынцев, выходит, не так-то и прост. Интересно, какие секреты скрывает этот старый каменный дом, сама постройка которого в этой почти безлюдной глуши — дело неслыханное? Ну, да бог даст — доведётся ещё тщательно простучать стены его слишком обширного подвала. Петер сделал зарубочку в памяти, чтобы потом, когда обстоятельства будут более благоприятны, основательно обследовать этот странный дом — кто знает, какие сокровища утаивает от сторонних глаз хитрый Афанасий Чердынцев? И Петер почему-то был почти уверен, что вряд ли эти сокровища представляют собой золото или драгоценности.
Каменщик подошёл к проёму, промерил пядями его высоту, ширину и глубину, потом резво убежал по лестнице наверх, через некоторое время вернулся с двумя вёдрами и снова убежал. Во второй раз он спустился в подвал, неся в одной руке ведро, во второй — лукошко с яйцами.
— А это зачем? — спросил Петер у Чердынцева.
— Для кладки. Известь гашёная, глина, яйца, ещё что-то. У каждого мастера свои секреты.
Степан, тщательно отмеряя горстями известь и глину, замешал раствор и, разбив пару десятков яиц, отделил желток и тоже бросил в ведро и старательно всё перемешал. Петер с интересом наблюдал за работой мастера. Степан между тем направился к куче камней и стал копаться в ней, отбирая одни по известному только ему признаку и откладывая в сторону другие. Набрав нужное количество, стал таскать их поближе к месту кладки. Чердынцев пихнул Петера локтем:
— Давай помогай.
А сам встал неподалёку и стал наблюдать за ними. Степан, увидев, сколько камней натаскал Петер, сказал:
— Довольно.
После чего хозяин и гость смотрели со стороны, как каменщик закладывает проём. Сначала кладка доходила до колена, потом до пояса. Иногда он молотком выбивал из стены камень и ставил на освободившееся место другой, чтобы новая кладка выглядела естественным продолжением прежней и проём не был виден даже при близком рассмотрении.
Работа была закончена далеко за полночь. Наконец Степан сказал:
— Всё, Афанасий Никитич, принимай работу.
Чердынцев и Петер подошли к нему и, высоко подняв факелы, осветили стену. Степан хорошо знал своё дело. Новая кладка выделялась только цветом ещё не высохшего раствора. Но по расположению камней никто не мог бы сказать, что совсем недавно здесь находился проход. Стена выглядела так, будто все её части были сложены в одно время.
— Ну как? — спросил Чердынцев.
Он явно гордился мастерством своего человека.
— Очень хорошо, — сказал Петер.
Незапланированное появление татар вблизи города и внезапно возникшая необходимость замуровать сундуки с книгами вызывали у него некоторое беспокойство. Предстоящий штурм мог сильно спутать все карты. Нет, судьба защитников города его совершенно не интересовала. Пусть хоть все они будут убиты или уведены на невольничьи базары. Но во время штурма мог погибнуть он сам — вот в чём дело. И какой же из этого выход? Петер задумался.