— Что смотришь? — усмехнулся Петер. — Я ведь тебя, дурака, от смерти спас. Лежал бы сейчас вместе с этими.
И он махнул рукой в сторону окна. Афанасий быстрым шагом подошёл и распахнул створки. Перед ним предстала ужасная картина. Стрельцы лежали по всему двору, и некоторые уже не шевелились. Многие распахивали кафтаны, рвали вороты рубах, как будто им было нечем дышать. Трое слуг у большого котла оседали на землю, держась друг за друга. Наум, который начал есть позже других, шатаясь и хватая ртом воздух, нетвёрдой походкой шёл прямо к окну, из которого глядели на двор Афанасий Никитич и Петер. Его ладонь легла на рукоять сабли, и быстрым движением сотник вынул смертоносное оружие.
— Сомневался я в тебе, немец, сомневался, — прохрипел он. — Эх, стрельцы!
Он сделал ещё несколько шагов и, широко размахнувшись из последних сил, опустил саблю на то место, где только что стояли, облокотившись и высунувшись в оконный проём, купец с Петером. Тяжёлый клинок легко разрубил оконную раму и лязгнул по каменной кладке. Но силы уже оставили Наума, и он, сжимая в руке саблю, опустился на землю под окном. Через несколько мгновений он затих.
Боммм! Боммм! Издалека доносился звон, заполняя всё вокруг ощущением тревоги и безнадёжности.
— Рано ещё полякам, — с сомнением пробормотал Петер, — или всё-таки они?
Афанасий смотрел на него глазами, расширенными от ужаса:
— Сотня стрельцов. Сотня!
Петер брезгливо посмотрел на него:
— Готовься гостей встречать. Напрасно книги замуровали.
В облике купца появилась какая-то опасность. Какая именно — Петер сказать не мог, но опасность он давно научился чувствовать ещё до того, как она появлялась. Вот и сейчас. Рука его почти против воли скользнула за пазуху и вытащила плоскую шкатулку, подарок брата Гийома при их последней встрече на берегу Москвы-реки. Теперь он готов встретить любую опасность. Краем глаза он заметил, что Афанасий, весь напряжённый, медленно вытягивает из сапога нож. Привычка русских носить нож в сапоге поначалу здорово забавляла Петера, но теперь он видел, что это действительно опасно. Нож из сапога можно достать куда быстрее, а главное — незаметней, чем из ножен с пояса. И если бы не его чуйка на опасность, Афанасий застал бы его врасплох. Но не тут-то было!
Афанасий бросился на немца беззвучно и ударил ножом без замаха, тычком. Петер вовремя отскочил в сторону, и купец, не удержавшись на ногах, полетел в угол. Когда он вскочил, Петер держал трубку у губ и смотрел ему прямо в лицо. Больше Афанасий сделать ничего не успел. Ядовитый шарик попал ему в глаз. Охнув, он сделал два шага, потом ноги его подломились, и он мягко опустился на пол из хорошо подогнанных толстых дубовых досок.
Петер перевёл дух:
— Во славу божью.
Он спрятал шкатулку за пазуху и вышел во двор. Надо было встречать поляков и с их помощью ломать возведённую ночью в подвале стену. Интересно, крепко ли схватилась кладка за прошедшее время? Скорее всего, не очень. Он подошёл к Науму и с трудом вырвал из крепко сжатой руки саблю. Отличный клинок! Это будет его трофеем.
За воротами дома меж тем раздавались крики. Где-то невдалеке над крышей взметнулось пламя. Что они делают? Сейчас же полыхнёт весь город, а им ещё стену ломать. Неужели их не предупредили?
В ворота въехали два всадника, и Петер понял, что пропал. Это были татары. Тот дозор, замеченный накануне, всё-таки привёл весь отряд прежде, чем подошли поляки. Татарские воины, увидев, что двор буквально выстлан телами мёртвых стрельцов, остановились в нерешительности. Один стал делать рукой какие-то знаки — наверное, отгонял злых духов. Второй шептал про себя молитву. Петера, который неподвижно стоял возле окна, они пока не замечали.
Всадники, обмениваясь короткими фразами, пустили коней медленным шагом, с ужасом оглядывая груды тел мёртвых стрельцов. Насколько хорошо те умеют воевать, было им прекрасно известно. И почему стрельцы не встретили их на стенах, обороняя город? Что за ужасное злодеяние здесь свершилось?
Внезапно один из всадников заметил Петера. Единственного живого среди сотни мертвецов.
— Шайтан! — закричал татарин, поднимая лук.
Петер, сжимая саблю Наума, отпрыгнул в сторону, и стрела просвистела мимо, ударившись о каменную стену дома. Только бы подойти поближе, чтобы дотянуться до него саблей. Но в этот момент второй всадник, которого Петер упустил из виду, натянул лук, и стрела вонзилась в грудь рядом с сердцем. Петер остановился, как будто внезапно ударившись о стену. Эх, как же его подвела на этот раз чуйка на опасность! Всего лишь один раз, но это всё, конец. И даже подарок брата Гийома он достать не успеет. Вторая стрела попала ему в горло. Петер захрипел и повалился на землю. Вокруг растекалась кровь. "Инганнаморте, Инганнаморте, — мелькнула последняя мысль, — не довелось обмануть…" Глаза Петера быстро стекленеющим взглядом смотрели в яркое летнее небо.