Всадники подъехали и посмотрели на него сверху вниз. Третьей стрелы не требовалось. Они были опытными воинами и знали, что после таких ран не выживают. Оставив Петера умирать, они направились в дом. Через некоторое время вышли, таща на спинах тюки с награбленным добром. Они были разочарованы: против ожидания, в этом на первый взгляд богатом доме оказалось совсем немного вещей, достойных того, чтобы тащить их с собою сначала под Москву, а потом, после разгрома урусов, обратно в Крым.
Когда они выезжали со двора, из окон дома уже показалось пламя: там разгорался пожар. Вскоре огонь бушевал вовсю, пожирая на своём пути всё, кроме каменной кладки, которая от огня становилась лишь крепче. А когда пять сотен татарских воинов покидали разорённый город, пламя уже начало стихать, похоронив тайну старого дома под грудами головешек.
Вечером к городу подошли поляки. Они обнаружили только догорающие развалины и несколько сотен мёртвых тел. Делать здесь было нечего. Перед тем как отдать приказ возвращаться, предводитель поляков в последний раз окинул взглядом дымящиеся руины. Среди груд пепла и обгорелых головешек в самом центре города стояло выгоревшее изнутри единственное каменное здание с мощными стенами. Отряд, так и не вьшолнив возложенную на него задачу, повернул назад.
Глава 20
ВЕЛИКАЯ БИТВА
Молоди, конец июля — начало августа 1572 года
Выбранное князем Воротынским место оказалось удачным: гуляй-город стоял на небольшой возвышенности, подступы к которой были как на ладони. Конные разъезды рыскали по всей округе, но крупных татарских сил пока не находили. Князя беспокоило, что не было никаких вестей от Хворостинина. Известно лишь, что он со своим отрядом атакует крымское войско с разных сторон, вынуждая врага отвлекаться от направления главного удара — на Москву.
Гуляй-город стоял уже три дня. Егорка даже заскучал. Как-то вечером они с Мелентием договорились на утренней зорьке сходить на речку Рожайку, что протекала неподалёку. В случае чего добежать до гуляй-города они всегда успеют. Василию решили ничего не говорить. А то запретит, да ещё подзатыльников надаёт. Хотя потом всё равно надаёт, но они уже с рыбой будут. Может, не так сильно сердиться станет.
Мелентий с вечера наловил слепней для наживки, и они завалились спать пораньше, чтобы не прозевать восход солнца. Егорка заснул быстро. И привиделся ему сон: они с Дашуткой ещё маленькие совсем, отец живой — словом, до того, как в кабальные холопы попали. Сидят дома, лучина потрескивает, за окном вьюга метёт, мышь за печкой шуршит. А им тепло, хорошо.
Как раз в тот момент, когда Егорка совсем уж размяк, он почувствовал сильный толчок в бок. От неожиданности даже ойкнул и тут же проснулся. Над ним стоял Мелентий с удочкой и улыбался:
— Вставай, вставай, брат. Солнышко уж поднимается.
Егорка протёр глаза. Рассветало. Все вокруг спали, только дозорные, поёживаясь от утренней прохлады, всматривались в степь. Василий тоже спал. Даже кашевары не начали ещё разводить костры.
Он поднялся, накинул кафтан и, стараясь не шуметь, вместе с Мелентием вышел за линию щитов гуляй-города. Ближний дозорный встрепенулся:
— Вы куда, анчутки?
— Да рыбку удить, — ответил за обоих Егорка, — надоело всё время полбу жевать. Рыбки захотелось.
— А-а-а-а, — протянул дозорный, — вы там поосторожнее — вечером сказывали, татары близко. Сегодня ждём. Смотрите, чтобы не утащили на аркане.
— Не утащат, — сказал Егорка.
— Да мы быстренько, — влез в разговор Мелентий.
Дозорный отвернулся, потеряв к ним интерес. Рожайка оказалась речкой небольшой, Мелентий даже расстроился. Вытекала она из болота рядом с Гуляй-городом, и её правильнее было бы назвать ручьём — настолько мала. Всё же он нашёл небольшую тихую заводь, уселся на бережку и, насадив слепня на крючок, забросил удочку. И почти сразу вытащил небольшую рыбёшку. Пескарь! Не огорчившись от незначительно добычи, он снова забросил удочку. Егорка стоял рядом и смотрел на поплавок. Он у Мелентия был полосатым: красные продольные полоски перемежались белыми.
— Интересный у тебя поплавок.
— Из гусиного пера! — похвастал Мелентий. — Белила и краска, которой стрелецкие кафтаны красят.