Из особняка по широким ступенькам шествовала разряженная компания: расфуфыренные джентльмены и леди в шляпках, украшенных перьями. Уильям так же облачился в алый фрак и стал похож на вяленый помидор. Общество шумело, беззаботно болтало и смеялось.
А мне что-то окончательно стало несмешно, особенно когда собравшейся публике начали раздавать ружья: изысканно-старомодные длинноствольные агрегаты, с резными ручками из кости, инкрустированными серебром, - дорогущий реквизит для театрального кружка!
- Уважаемые гости! - обратился старик к публике.
Этот напыщенный помидор готовился вот-вот лопнуть от гордости.
- Рад приветствовать вас на ежегодной охоте!
Я аж поперхнулся. К счастью, никто не обратил на это внимание и наказывать меня вновь за шум не собирался. Вряд ли удар электрошока помог бы мне прийти в чувства.
- Позвольте продемонстрировать вам нашу сегодняшнюю дичь! Как видите, отличный экземпляр лисы!
Любопытствующие разом шагнули вперед, обступив меня. Мужчины пытались казаться надменными и демонстрировать свое превосходство, взирая на меня свысока. Это было не так и сложно, учитывая ту унизительную позу, которую мне приходилось принимать в низкой клетушке. Женщины волнительно шептались, загадочно улыбались и обмахивались веерами. Некоторые из них были очень даже миленькими, во всех этих старомодных костюмах: длинных юбках, корсетах, кружевах, перьях. По крайней мере взгляды их были доброжелательнее. Мой вид взывал к их чувству жалости и некоторым другим чувствам, менее платоническим.
- Сегодня к нашей охоте присоединится и моя дочь. Подойди поближе, дорогая! Взгляни на дичь!
С верхних ступенек легко сбежала медноволосая леди. Внешность у нее была исключительно аристократичная: аккуратный носик, в россыпи тщательно припудренных веснушек, зеленые глаза и бледная кожа. Даже под тем углом, в котором я находился (а зад у меня был выше головы), я в полной мере мог оценить ее привлекательность.
- Не беспокойся, дорогая, он заперт.
Старик стиснул ее ручки и подвел ближе ко мне. Я изо всех сих попытался произвести благоприятное впечатление. Вдруг, все это еще могло бы окончиться хорошо?
- Он какой-то грязный, - сказала она, брезгливо морща носик и поправляя на шляпке перо, щекочущее ее тонкую шею.
Определенно, это была неправда. Хотя, конечно, меня чутка мокнули в грязь, когда повалили прямо посреди поля.
- Это же животное, дорогая! Конечно, он грязный!
- Фи!
И, определенно, я не “фи”. Я вполне симпатичный зооморф лисьей породы, пусть и немного помятый в данный момент. Уверен, останься мы с ней наедине хотя бы на десяток минут, на ее хорошеньком личике не было бы и половины этой дозы надменности.
- Проверьте ваше снаряжение, - продолжал старик, обращаясь к гостям, - Этот экземпляр выглядит бодрым, думаю, 20-30 минут форы достаточно. По коням, господа! Уильям, подготовь свору! Выпускайте дичь! Желаю всем хорошо провести уикенд!
Уильям кинулся исполнять распоряжения, успешно увернувшись от удара тростью, которой старик размахивал, словно дирижерской палочкой. Ливрейные работнички зацепили мою клетку крюками, справедливо опасаясь лишиться пальцев, и потащили ее прочь. Следом, по дорожке посыпанной мелким скрипучим песком, потянулась глубокая борозда.
Меня проволокли вдоль буйно раскинувшегося розового кустарника на задний двор. Там начинались огороды, а слева - плодовый сад. Из окон кухни исходили запахи готовящегося обеда: как по мне, слишком много лука и специй. У меня аж в глазах защипало.
Дальше, сложенный из жердей забор, огораживающий сарайчик. В детстве я жил в таком же сарайчике вместе со всем своим немалым семейством. Только мы именовали это жилище “шикарной загородной резиденцией”.
Мою клетку волокли в сторону леса, темная полоса которого обрывала ухоженную лужайку, когда из-за скопища яблонь появилась тележка. Парень, тянувший ее, весь взмылился. Его серая шкура покрылась пеной, мускулы на обнаженных руках и ногах вздулись, лошадиная морда кривилась. Он всхрапывал и обмахивался хвостом. Все, что на нем было надето - подобие сбруи из кожаных ремешков.
В тележке лежала тонна (или около того) бледно-розового нечто, похожего на зефир.
Пока парень натужно пер тележку в мою сторону, из сарайчика выпорхнула стайка цыпочек (цыпочек в буквальном смысле - авесоморфов). Крошки в белоснежных перышках и пеньюарах, совершенно ничего не прикрывающих. Складки полупрозрачной ткани позволяли мне в полной мере оценить всю красоту их личностных качеств. Уверен, любая из них могла бы помочь мне воспарить к небесам, несмотря на то, что крылышки их носили исключительно рудиментарный характер. В противовес крыльям у них были вполне не рудиментарные стройные ножки, тончайшие талии и большущие, широко распахнутые, а от того вечно чуть удивленные, глаза. Девочки щебетали тоненькими, звенящими голосками и, похоже, пребывали в отличном настроении.