Собственные слезы кажутся чужими, когда она тянется вытереть щеки. Одну щеку.
- Уйди! - кричит она, и Лео, кинув на неё долгий тревожный взгляд, подчиняется.
Вой зверя заполняется этаж, но никто не решается прервать его.
***
В палате в общем-то неплохо, но невыносимо скучно. Медсестры меняют капельницы, носят еду, помогают ей дойти до туалета - и почти всегда молчат. Сай быстро понимает, что дело в ней. В том, как их взгляды задерживаются на подергивающемся хвосте, когда иголка входит под кожу. В том, как они стараются не смотреть ей в глаза. Сначала она злится. Потом смиряется.
Воспринимает их как призраков или безмолвных големов, сказочных существ, чья цель - следить за её жизнью и здоровьем.
Врач, в отличие от них, оказывается гораздо более приятной женщиной. Она сочувственно улыбается, объясняя, почему пришлось ампутировать руку, как всё будет заживать и чего ожидать. Ободряюще похлопывает по ноге под одеялом. Даже принесла ей электронную книгу, как только узнала, что пациентка более менее пришла в себя и теперь постоянно скучает в палате.
Ей страшно, невыносимо хочется увидеть девочек. И в то же время она понимает, что это будет только тогда, когда она выйдет из палаты и вернется… Куда? В квартиру Дерека? Лео?
О том, что оба брата не появляются несколько дней, она старается не думать.
Гораздо интереснее думать о том, что же на самом деле произошло. Тот момент, когда что-то сдвинулось в её голове и словно взорвалось, а потом Тони припал к земле, словно на него давили сверху. Она давила. Потому что это ощущение его сопротивления, утекающих сил, напряжения воли… Она точно их помнит.
Но ведь не могло же это быть правдой? Не могло?
Нет, всякий лис с детства знает истории про трехвостых и их невероятные способности. Те самые, благодаря которым армия Железного лиса почти стерла Сонору с лица земли. Те самые, за которые люди возненавидели лис так сильно, что вырезали почти всех, кто остался на континенте. И всех, у кого было три хвоста, от младенцев до стариков.
Но в последний раз, когда Сай проверяла, хвост у неё был один. В этом сомневаться не приходится.
Стук в дверь прерывает её бесконечные хождения по кругу одних и тех же мыслей.
- Войдите!
Сначала она чует знакомый запах, почти не верит, но они правда входят в палату. Одетые в какие-то совсем детские для них платья, но фантастически красивые всегда. Первые секунды странного ступора, словно узнавания, кажутся невероятно долгими, но время срывается на бег вместе с девочками, когда они бросаются к ней.
Лисс практически запрыгивает на кровать, только ступни висят в воздухе, прижимается к груди, всхлипывая. Сай зарывается носом в её макушку, прижимает к себе, вдыхает родной запах. Сэди стоит возле, словно боится задеть что-то из капельниц и торчащих из неё трубок.
Сай хочет протянуть к неё руку, притянуть поближе. Получается только вытянуть вперед перебинтованный обрубок. В ужасе ахнув, Сэди сначала застывает, а потом всё же бросается вперед, обнимая и Сай, и Лисс.
Лео остается тихо стоять у двери.
Им требуется время, прежде чем они становятся способны на что-то кроме объятий, слез и беспорядочных слов любви. Девочки, согнанные с кровати зашедшей убрать капельницу медсестрой, чинно усаживаются на стульчики возле кровати.
Она наконец поднимает взгляд на Лео, словно приклеившегося к стене у двери.
- Это не опасно? Разве им можно в город? - с тревогой спрашивает она, - У них даже не прикрыты уши.
Лео наконец подходит ближе, протягивая ей планшет, который до сих пор держал в руках опущенным.
- Это будет сложно пересказать, поэтому я хочу показать тебе новости, - она медленно, неуверенно берет планшет одной рукой, - Но я уверяю тебя, что они в безопасности и могут выходить в город.
Возникла секундная заминка, когда устроив планшет с упором в живот, Сай осознала, что не может включить репортаж. Сэди, тут же сориентировавшись, нажала на плэй.