- Но самых главных событий там у тебя нет, - сказал Тихий. - Приберег на роман?
- Как бы не так, - сказал я. - Те события не очень веселые, их в форме баек не подашь, вот они и остались за бортом. А на байки разменял всю фактуру, весь наш быт, работу, пейзажи, - все краски выдавил, так что рассказ нечем написать, не то, что роман...
- Не зарекайся, - сказал Тихий. - Когда я твой "Бортжурнал" прочитал, то увидел, что он обрывается в июле, где-то в районе нашего рейда за улетевшим в Иран советническим бортом. А ведь там самое интересное и начинается. Один только бросок на Шаршари чего стоит, не говоря уже о том ночном бое. Но, самое главное, то был только маленький росток. Крона дерева, выросшего за три десятилетия, сегодня держит всю - ну или почти всю - нашу действительность...
- Ничего себе, - усмехнулся я. - Выходит, мы тогда посадили Древо Иггдрасиль?
- Можно сказать и так, - кивнул Тихий. - И ты перестанешь усмехаться, когда прочтешь мои записки. Думаю, после этого у тебя появится желание вернуться в то лето и написать его новыми красками . Бесплатный совет - можешь для собственного душевного и творческого спокойствия считать будущий роман окончанием "Бортжурнала"...
- А не угомониться ли вам, ребятушки-стары солдатушки? - подал голос Вася. - Корни, крона, древо! - передразнил он. - Если начнете ту историю за хвост из норы времени тянуть - видите, я тоже умею говорить красиво, как тот Аркадий, - то, может статься, не понравится это кому-то из действующих до сих пор лиц, и срубят вашу елочку под самый корешок...
- Да кому мы нужны, - махнул рукой Тихий. - Самый опасный из них уже десять лет, как на том берегу Леты загорает. Он бы наши художественные иносказания обязательно расшифровал. Остальные романами не интересуются...
- Эт ты зря, - сказал Вася. - Послушай старого мудрого Каа, глупый лягушонок. Если ты думаешь, что я в отставку вышел, потому что очень захотел на токарном станке ножки для мебелей точить? Тогда ты и правда глупый лягушонок. Крона, говоришь? Х-хэ! - мотнул Вася головой. - Тут тебе в одном флаконе ипрошлое, и настоящее, и даже будущее в разных его вариантах, и напиток этот покрепче твоей сливовицы будет... - Вася посмотрел на стаканы в наших с Тихим руках. - Ох, вынуждаете вы меня! На такие темы без поллитры вообще говорить невозможно...
- Ну и прими, - протянул стакан Тихий. - Макена вон покурил спустя пятнадцать лет, и ничего, не впал в раж. А если ты начнешь буянить, то я тебя успокою как-нибудь. Ну, хочешь, завтра вместо опохмела на лыжах сходим - да по ельничку по-над реченькой, да по свежему снежочку, а? Ты же у нас знатный лыжник!
- А, что? - сказал Вася, поднимаясь и подходя к столу. - Ради лыжной пробежки я готов на все. Вы и мертвого уговорите, черти. Заметьте - и жене моей передайте, - не я это предложил! Давай, наливай, и я расскажу вам сказочникам, настоящую сказку...
Конец первого тома