Уборщик деловито ползет по полу, оставляя за собой влажный след. Смех разбирает, как подумаю, что дважды в день весь больничный блок вылизывают огромным языком десятки маленьких круглых дронов. И все от пациентов до главного врача сидят в креслах, поджав ноги, и нервно считают минуты до окончания уборки. Я успеваю позавтракать и вернуть пустой контейнер на корпус, когда дважды моргнув лампочками на прощание дрон укатывается.
Юрао напоминает о себе, и я беру планшет. Файлы видеозаписей бала выведены на главный виджет. Открываю их по очереди и просматриваю. Дрожь берет, когда вижу себя в красивом платье с прической и на каблуках. Скованная и потерянная, с вымученной улыбкой и пустым взглядом. Тяжело поддерживать светскую беседу и одновременно ковыряться в душах у собеседников. Меня сочли ненормальной, даже не зная, что так и есть на самом деле.
Кладу планшет на стол и нервно покусываю согнутый указательный палец. Боль и обида топят с головой. Всегда считала свою броню достаточно толстой, чтобы не обращать внимания на мнение окружающих, а теперь гадко от того, как сильно на них не похожа. На шестнадцатом цикле мой мир изменился и никогда не станет прежним. Отныне и навсегда моё место взаперти в таких центрах и больницах.
Вздыхаю и обхватываю голову руками. Гоню депрессию, напевая под нос веселую детскую считалку. Так напеваю, что охота разрыдаться. Я не нужна, как цзы’дарийка и бесполезна как мудрец. Что я могла упустить и не увидеть? Все офицеры, начиная с капитанов, все связи какие могут быть. Смотрела даже «сюзерен-вассал», хотя она по умолчанию должна замыкаться на Наилии. Его армия, его офицеры.
Настойчивый стук в дверь заставляет меня убрать руки от лица.
– Мотылек!
Децим. Старший санитар. Ох, сейчас упомянутый Мотылек так получит по усикам, что крылышек не останется.
– Ты одета?
– Да, лейтенант Вар, входите.
Старший санитар за дверью прикладывает палец к считывателю на электронном замке и переступает порог. Белый халат наспех накинут поверх военного комбинезона, волосы взъерошены, глаза горят. Я инстинктивно втягиваю голову в плечи и смотрю на него исподлобья.
– Ты почему не в общей комнате? – грозно спрашивает Децим. – По расписанию просмотр утренних новостей.
– Я же наказана…
– Кто тебе сказал?
Мой надзиратель поджимает губы и морщит нос. Явный признак плохо сдерживаемой ярости, но я по привычке ныряю посмотреть привязки. «Сюзерен-вассал» напитана больше обычного, а зеленая с его постоянной женщиной потускнела. Фигурально выражаясь, в последние несколько часов не Децим имел близость, а его имело начальство. Ох, пора бежать.
– Мотылек, не беси меня!
Я подскакиваю, роняя планшет с колен на пол. Лейтенант Вар видит запрещенный девайс и раздувает ноздри. Сейчас закипит. Когда я пытаюсь проскочить мимо него, хватает за руку и говорит, глядя в глаза.
– Не могла предупредить? Я вчера идиотом выглядел. Не нашел тебя в палате и объявил общую тревогу.
– Прошу меня простить, лейтенант Вар, – смиренно отвечаю я.
Он со свистом втягивает воздух сквозь сжатые зубы и отпускает меня.
– Иди в общую комнату. Живо!
Я наклоняю голову и ускользаю через открытую дверь.
Глава 3. Узники закрытого военного центра
Планшет теперь придется везде таскать с собой и прятать чуть ли не в белье. В отличие от военного комбинезона на больничной униформе совсем нет карманов. Я иду по коридору до общей комнаты. Оттуда уже раздается громкий голос диктора новостей, рассказывающего об очередных совместных учениях. На этот раз третья цзы’дарийская армия оттачивает наступательное и оборонительное мастерство в гостях у четвертой армии. Планета условно поделена на двенадцать независимых секторов. Мы живем в пятом. Каждый сектор и каждая армия находятся под командованием генерала. Все вместе они образуют Совет, на котором и принимаются важнейшие решения. Чтобы стать генералом нужно убить своего предшественника в поединке на боевых посохах. Дабы понять, насколько это не просто достаточно сказать, что Наилий стал генералом на тридцать четвертом цикле и до сих пор не проиграл ни одного поединка. Лучший из лучших. Легенда.
– Да, учения, как же, – насмешливо произносит Конспиролог. Низкорослый даже по меркам цзы’дарийцев и увечный. Пытался застрелиться. Поставил дуло пистолета под подбородок и спустил курок. Снес выстрелом половину лица, но остался жив. Теперь живет в центре и занимается тем, что разоблачает глобальные заговоры генералов, просматривая новости. Безобидное в целом увлечение, если не знать о том, что Конспиролог мудрец. А потому все, абсолютно все его прозрения, тонкие замечания и выявленные закономерности оказываются верны. Чуйка у него фантастическая на подлоги и обман. Замечает любой фото– и видеомонтаж, аргументированно доказывает и делает верные выводы. Мелковат, правда, улов. Обычно попадаются по глупости сами телевизионщики, которые, не успев отснять с натуры, берут старые записи и закрывают ими дыры, а то и вовсе впопыхах лепят фальшивку, надеясь, что всем всё равно. Но даже при мне Конспирологу дважды удалось вскрыть действительно важный и тщательно выстроенный обман.