Газеты удивительно быстро перестали освещать эту историю, постепенно она стала выветриваться и из памяти Акселя. Первые несколько дней после возвращения из госпиталя Аксель пытался расспрашивать Иду - каждый раз удивляясь результатам своих расспросов - к концу разговора оказывалось, что он успел задать всего пару вопросов, а все остальное время сам вспоминал свои приключения в мельчайших подробностях. Постепенно тема эта в разговорах с наставницей перестала подниматься, и так бы он и забыл о ней окончательно, если бы однажды, спустя четыре декады после того, как он вышел из госпиталя, Ида не подняла ее самостоятельно.
Как-то вечером, ввалившись к ученику, по обыкновению без стука, она уселась в кресло напротив окна и задумчиво протянула:
- Вот мне все не дает покоя этот король Пепелища... Особенно эти его заостренные уши. Мало ли, конечно, какие уродства встречаются у разумных... Но до падения богов был такой народ, эльфы. Они как раз катаклизм не пережили. И у них были заостренные уши...