Он переобулся и натянул новые джинсы. Пуговицу на поясе удалось застегнуть с трудом. Неужели он располнел?
— Можно пока здесь оставить?..
— Конечно!
Пропахшие камерой штаны и ботинки он бросил на нижнюю полку шкафа. Подумав, поставил туда и пакет с немногочисленным скарбом бывшего арестанта. Решительно захлопнул створки и постоял, приложив ладонь к завибрировавшему от сильного удара металлу.
— Ты решил, что будешь делать дальше? — спросил Виктор Павлович.
— Да, — машинально ответил Артур, не желая нагружать постороннего человека своими проблемами, и неожиданно осознал, что действительно знает, как теперь поступить. — Да, я все обдумал.
«Говоришь, скоро увидимся? Не дождешься, товарищ сержант внутренней службы!»
— Возьми, тебе пригодится. — Виктор Павлович протянул деньги, и Заваров, поколебавшись, принял одну пятисотрублевую купюру:
— Больше не надо.
— Но…
— Мне этого хватит.
Виктор Павлович скомкал оставшиеся банкноты, положил их в боковой карман пиджака. Было видно, что ему неловко, как и час назад при разговоре о покупке нового «опеля».
— У меня будет просьба. Не звоните Светлане, хорошо? Я сам с ней свяжусь, когда… В общем, немного позже. И не говорите никому, что я у вас был. Если, конечно, не боитесь оказать помощь преступнику.
— Ты не преступник.
— В милиции считают иначе.
Покинув через запасной выход магазин, Заваров остановился у ближайшего мусорного бачка, достал справку об освобождении и разорвал ее. Помедлив, разжал пальцы, и ветер подхватил клочки бело-голубой бумаги.
Дальнейший план действий был прост. Завладеть «нычкой» в доме Шустрого и скрыться из города. Имея наличные деньги, можно устроиться где угодно. Один бывший сослуживец давно звал к себе, в Санкт-Петербург, а в большом городе легко затеряться и больше шансов реализовать свои возможности, пристроиться на хорошее место. Словно предчувствуя грядущие события, еще в майском телефонном разговоре сослуживец специально отметил, что имеет возможности решить многие проблемы с правоохранительными органами, если такие имеются или возникнут. Помнится, Заваров тогда посмеялся…
С одной стороны, не хочется оставлять мать. Но без него она сможет наконец заняться устройством своей личной жизни. Один достойный мужчина давно уговаривает ее выйти замуж, она пока отказывается, но если Артур уедет, ничто не будет мешать дать согласие. И от людей Дракулы, если они попытаются предъявить ей претензии, потенциальный жених сможет защитить в полной мере.
Теперь Светлана. Само собой, они уедут вместе. Артур ни капли в этом не сомневался. Тем более, она сама как-то обмолвилась, что в детстве всегда мечтала жить в столице. Начать можно с северной, а там, если все удачно пойдет, наверняка подвернется шанс и в Москву переехать.
Интересно, есть у Дракулы связи в Питере?
Вряд ли. На местном уровне он «бугор» еще тот, но в масштабах страны попросту незаметен. Да и как бандиты узнают, куда он подался? Главное, не засветить свой паспорт в аэропорту или на железнодорожном вокзале, а это несложно. Из города вполне можно выбраться, не оставляя преследователям зацепок. Главное, чтобы они не взяли след в первые дни. Потом страсти поутихнут, навалятся другие проблемы, и активный розыск прекратят. То же самое касается и ментов. Никто не станет сутками и месяцами снашивать каблуки ради сомнительного удовольствия исправить следовательский прокол и заново посадить в тюрьму одного, далеко не самого опасного, преступника. А может, вообще не станут суетиться и выносить сор из избы, во всероссийском масштабе афишируя свое головотяпство. Тихо замнут дело и успокоятся. Если фортуна хоть чуть-чуть к нему повернется лицом, то и бандиты могут на него махнуть рукой. Допустим, шлепнут они сперва Шустрого, а потом полезут потрошить его дом. Найдут пустой тайник, и что дальше? Может, Шустрый сам, предчувствуя свою кончину, перепрятал капиталы в более надежное место. Впрочем, нет. Добраться до Шустрого можно только через Трубоукладчикова, который, если верить авторитету, должен знать адрес. Вряд ли адвокат согласится ехать добровольно, придется его убеждать жесткими методами. В том, что такие методы окажутся действенными, сомнений нет ни малейших. Поедет и покажет все, что нужно. Но потом наверняка побежит к Санитару с жалобой на произвол. Или не побежит? Если тайник удастся обчистить без сучка и задоринки, если их никто там не засечет и не помешает, то можно предложить адвокату маленький бартер. Чуточку денег в обмен на молчание. Присовокупив к денежкам пистолет, есть шанс убедить Вениамина Яковлевича не трепаться о своем позоре, рискуя вызвать гнев Санитара. Зачем ему это надо? Пусть помолчит. И жив останется, и невредим. Ему не привыкать к вранью. Будет вместе с остальными гоблинами пожимать плечами и самым натуральным образом возмущаться: «Куда делись деньги?» Интересно, сколько их в этом тайнике? Графов не называл сумму, но было очевидно, что речь идет как минимум о нескольких десятках тысяч долларов.
Проходя мимо таксофона, Артур замедлил шаг.
Звонить Свете нельзя. Как бы ему ни хотелось услышать ее голос, не говоря уж о том, чтобы встретиться, делать этого нельзя. В предстоящем деле баба окажется только помехой. Рассказать правду нельзя, вранье она сразу почувствует. Бросится на шею и никуда не отпустит…
Женских истерик Артур просто боялся.
Представил, как приезжает домой к Свете… И как через какое-то время говорит, что должен снова уйти.
Представил и сжал зубы. Нет, свидание придется отложить.
Помимо всего прочего, Заваров опасался, что она может уговорить его отказаться от осуществления задуманного.
Итак, сперва — дело.
К тому же во время операции с ним всякое может случиться. И если уж ему на роду написано сейчас погибнуть, то лучше обойтись без этого свидания за несколько часов до смерти.
Наверное, так будет лучше для нее. Отбросив мысли о девушке, Заваров вышел на проспект и принялся вспоминать телефонный номер Шмеля. Он всегда путал последнюю цифру…
17. Санитар.
Санитар задумчиво смотрел на Соболя, только что закончившего доклад.
Пауза затягивалась, что не предвещало подчиненному ничего хорошего.
— Ствол сбросили? — наконец спросил Санитар.
— Утопили в реке, — перевел дыхание Соболь и хотел уточнить еще что-то, но Санитар одним жестом дал понять, что в дополнениях не нуждается.
Соболь со своими ребятами проверял адреса, в которых мог укрываться Заваров. Больших надежд на это мероприятие Санитар не возлагал, а прослушав запись телефонного разговора Артура с матерью Светы, сделал два вывода. Первый был благоприятным: Заваров удирать из города не собирается и попробует вызволить свою подругу. Второй вывод радовал меньше: у разыскиваемого есть где-то в городе явка, о которой им ничего не известно. Если бы Санитара спросили, то он не смог бы объяснить, на чем основано его мнение, но был уверен в нем на все сто процентов. Соответственно, Санитар предполагал, что Соболь добросовестно выполнит поручение, ничего не добьется и приедет обратно с легким чувством вины. Санитар поощрял такое чувство в своих подчиненных. Периодически подпитываемое, оно заставляло их добросовестнее относиться к работе и отвлекало от лишних мыслей.
Санитар в прогнозах ошибся. Соболь нарвался на милицейскую засаду и, уходя, завалил двоих человек.
Квартира на Камышовой шла четвертой по списку, и как раз ее Соболь решил обследовать самостоятельно. Скучно ему, видите ли, стало сидеть в машине. Решил тряхнуть стариной и преподать молодежи урок эффективной работы. Преподал, ничего не скажешь. С другой стороны, если уж искать виноватых, то начинать надо с себя. Как и в случае с Рашидом, не стал тратить время на инструктаж, положился на опыт и сообразительность исполнителей, вот и получил соответствующий результат. Второй серьезный прокол за неполные сутки. Что же касается Соболя, то, нарвавшись на ментов, тот поступить иначе не мог. Задержав возле квартиры