О, черт! Кто-то шел прямо к ним! Вздрогнувший Гера нечаянно толкнул плечом Лилю, заставив ту встрепенуться. Она тряхнула головой, точно отгоняя наваждение. Звякнувшие колечки в этот раз прозвучали не жизнерадостно, а подавленно. Видимо, отсутствие солнечного света и нависшие сверху тяжелые округлые булыжники не давали им разойтись в полную силу.
— Вот что, Герка, — панкушка положила ему руку на плечо, — я сейчас пойду вперед, а ты выжди минутку и осторожненько дуй следом. Не торопись и не бойся. Вероятнее всего там ничего страшного, но на всякий случай… Если станет по-настоящему опасно, я тебя вытащу, понял?
Казалось, Герин кивок не слишком убедил девушку, но, судя по всему, выбора у нее не было. Лиля ободряюще похлопала его по плечу и, легко сорвавшись с места, побежала вперед. На границе, где героический луч китайского фонарика безуспешно пытался перебороть непроглядную темноту, она странным образом быстро слилась с тенями, порожденными столкновением двух противоположностей. Мгновение — и ее тонкая фигурка стала размытой, нечеткой, хотя света еще хватало, а затем вовсе пропала, как будто провалилась в темноту. Учитывая недавний трюк с ножом, последнее было не так уж невероятно. Круглое пушечное жерло коллектора напоминало, помимо всего прочего, бездонную глотку, ведущую в не менее бездонный желудок. Жутковатое сравнение. От него Герке сделалось зябко даже в душной парилке подземелья.
— Ты меня вытащишь. Конечно, чего тут непонятного? — прошептал он себе под нос. — Когда станет по-настоящему опасно, ага. Вот, как только станет, так сразу и вытащишь… Блин…
Неприятно было сознаваться даже самому себе, но присутствие этой девочки, которая весила, вероятно, как треть Геры, а ростом едва дотягивалась до его плеча, внушало ему уверенность. Он верил в ее силу. В ее способность разобраться с любой, даже самой фантастической ситуаций. В ее наглость. В ее бесстрашие. Стоило этой взбалмошной девчонке исчезнуть из поля зрения, как тут же пришло осознание: он один посреди неизвестного каменного коллектора. А впереди нечто приближается к нему, не скрываясь, шлепая по крохотному ручейку… чем? Кто мог бродить по темной подземке? Совершенно некстати в голову полезли фильмы про гигантских аллигаторов, разросшихся на отборных американских фекалиях где-нибудь в канализации Нью-Йорка.
— Блин, блин, блин… — шептал Гера, шагая навстречу хлюпающим звукам, становящимся все громче и отчетливее. Это было страшно, по-настоящему страшно — идти навстречу неведомому, возможно опасному… Но Герка шел. Не мог не идти. Где-то там, в темноте, впереди него, скользила в тенях Лиля. Неужели он не смелее девчонки?
Когда звук плещущихся шагов стал невыносимо громким, луч «налобника», до того не встречавший иных ограничений, кроме сочащихся влагой каменных стен, с разбегу врезался в человеческую фигуру. От удара ошеломленный луч упал на стены длинной изломанной тенью, колышущейся, зыбкой. Страшноватой. Но, несмотря на это, Гера, вздохнув с облегчением, ускорил ход. Он быстро сообразил, что просто нагнал Лилю, и теперь они пойдут вместе. А вместе будет не так жутко встретить неведомое существо, бредущее им навстречу. Свою ошибку Воронцов осознал, лишь когда троящаяся тень требовательно поинтересовалась:
— Эй! Это кто здесь шарится?!
Мужской голос, хрипловатый. Такой бывает от дешевых сигарет, запиваемых столь же дешевой водкой. На гласных какой-то странный акцент, едва уловимый, словно русский язык для говорящего привычный, постоянный, но все же не родной. А еще сразу становилось понятно, что хозяин голоса в своем праве. Это другие не могут здесь «шариться», а он — очень даже может. Блеснули светоотражающие полосы, и Герка с облегчением понял, что незнакомый мужчина — обычный сантехник, ползающий по коллектору не с каким-то злым умыслом, а просто потому, что такая уж у него работа. К тому моменту, как голос говорившего обрел плоть под лучами фонарика, Воронцов уже совсем успокоился. Плоть, в свою очередь, оказалась закутанной в оранжевый комбинезон, видавший виды (кроме вида стиральной машины изнутри).
— Дальний свет-то убери, — ворчливо посоветовал мужчина, останавливаясь в паре метров от Воронцова.
Юноша торопливо сдвинул фонарь немного набок, чтобы свет не бил сантехнику прямо в глаза.
— Во, так-то лучше.
Говоривший оказался невелик ростом, даже чуть пониже Геры. Вот уж точно, у страха глаза велики! На теле — растянутая майка неопределенного цвета. Оранжевый комбинезон с кучей карманов, карманцев и кармашков заправлен в кирзовые сапоги. Голова — сплошной клубок нечесаных кучерявых волос, придавленных тюбетейкой, расписанной таджикскими узорами.