Шагах в десяти от перепуганного человека, угодившего не в то время и не в то место, с грохотом взлетел в воздух тяжелый канализационный люк. Крутанувшись в воздухе, точно брошенная «на удачу» монета, чугунный кругляк рухнул на асфальт, загремел по нему, высекая искры. Но, только когда из раскрывшегося люка с нечеловеческой скоростью полезли обряженные в оранжевую робу дэвы, мужчина, наконец, понял, что с этого места нужно как можно скорее уносить ноги. Однако вместо того чтобы попытаться прорваться мимо неподвижно стоящих возле «ЗИЛа» сборщиков, он почему-то рванул прямо на растянувшуюся цепочку таджиков. Дэвы встретили такой поворот событий довольным ревом. Часть из них, отделившись от общей массы, тут же взяла несчастного в кольцо. Отрезая жертве пути к отступлению, некоторые дэвы перешли на легкую трусцу, отчего сразу стали похожи на больших сутулых гиен, по какой-то прихоти эволюции внезапно вставших на задние лапы. Ближайшие к мужчине чудовища изменялись прямо на бегу — раздавались в стороны плечи, до самых колен вытягивались мускулистые руки, вспучивались уродливые горбы на спинах. Но страшнее всего менялись скуластые восточные лица. Узкие глаза сползались к переносице, стремясь слиться в один циклопический глаз. Заострялись уши, отрастали зубы, стремительно вылезала белесая шерсть. Насыщаясь страхом, дэвы возвращали себе привычный облик. И только то, что жертва была одна на всех, не давало им вымахать до размеров застрявшего в тоннеле Арбоба.
Предугадав, что сейчас произойдет, Воронцов ринулся было наперерез воющим и хохочущим тварям, но был властно остановлен старушечьей ладонью, упершейся ему в грудь. Руку покрывали пигментные старческие бляшки. Изрезанная морщинами кожа кое-где вздувалась синими червяками распухших вен, а пальцы оканчивались твердыми толстыми когтями, по-птичьи вывернутыми внутрь. Герка не сразу понял, кому принадлежит эта конечность. Скосив глаза, он увидел, что его спутницы тоже изменились. От пышущей здоровьем молодости не осталось даже следа. Вышедшие с ним из ресторана «Москва» девушки исчезли, уступив место старухам, впервые встреченным им в Выставочном зале. Судицы стояли совершенно недвижимы. Только подрагивали, принюхиваясь, крючковатые носы.
— Стой смирно, мальчик, — с лица Обрады идущую на перекрестке охоту обозревали незрячие бельма. Впрочем, отсутствие зрения, кажется, совершенно не мешало судице ориентироваться в пространстве. — Ты должен досмотреть это представление до конца.
— Они провоцируют тебя, демонстрируют силу и стараются напугать, — губы Живы лишились аппетитной полноты, стянувшись в узкую полоску. — Хотят, чтобы ты сделал ошибку. Подставился…
— …и тогда они вопьются зубами в твой живот и будут рвать твои кишки, — когти Обрады слегка сжались, точно они тоже терзали сейчас чьи-то внутренности, царапнув Герку сквозь футболку. — И Ружа-кровь придет за тобой раньше срока. Не поддавайся. Будь стойким. Досмотри представление до конца.
— И будь готов к тому, — шепнула Жива, — что оно тебе не понравится.
Герке действительно не понравилось. Но все же, следуя совету судиц, юноша не отворачивался до самого конца, впитывая глазами каждую мелкую деталь, проникаясь происходящим. Наполняясь ненавистью к своим преследователям. Впервые с тех пор, как в руки ему угодил артефакт, он чувствовал не страх или растерянность, а жгучее, настойчивое желание уничтожить существ, играющих с его жизнью. Это оказалось настолько непривычным, что, видимо, какая-то часть эмоций просочилась наружу, заставив судиц скорчить одобрительные физиономии. Герка смотрел, как жутко умирает абсолютно незнакомый человек, и благодарил небеса только за одно — что показательная казнь длилась недолго.
На пути бегущего мужчины вырос ухмыляющийся дэв. Чудовище выбросило перед собой мосластые лапы, с силой толкая жертву в объятия стягивающих кольцо соплеменников. Пакет, который мужчина трепетно прижимал к груди, шлепнулся под ноги. Сейчас происходящее напоминало классическую сценку из школьной жизни — «Хулиганы-старшеклассники отбирают у „ботана“ деньги на завтрак». Она была бы даже по своему комичной… если бы в следующий миг по асфальту веером не разлетелась первая кровь. Монстры наотмашь хлестали человека раскрытыми ладонями. Удары казались не сильнее пощечин, но отросшие когти дэвов с каждым взмахом пластали мужчину в лохмотья. Вскрикивая от боли и ужаса, истекающий кровью человек пытался закрыться руками, звал на помощь и даже падал на колени. Но всякий раз его с силой вздергивали вверх, ставя на ноги, точно стараясь, чтобы Гера не пропустил ни одной раны, ни одной отчаянной попытки спастись. Воронцов мысленно согласился с судицами в том, что представление устраивалось специально для него. А заметив, что дэвы ни разу не заслонили ему обзор широченными седоволосыми спинами, отметил, что занимался постановкой очень хороший «режиссер». Идеальному представлению ничто не мешало. За это время на улице так и не появилось ни одного пешехода. Ни один автомобиль не проехал по дороге. Никто не выглянул в окно, чтобы выяснить, кто же там так отчаянно кричит.