Однако ему не хотелось думать о Ноэле. Ангус представлял себя вновь школьником, который глубокой ночью входит в спальное помещение и ощутимо чувствует тот ужас, который испытывает мальчик, лежащий на кровати. Да, в тот момент у него еще как стоял. Член был словно железный. И мальчику нравилось быть с ним. Равно как «мышкам» и «цыпочкам». Сейчас бы тоже не плохо заняться этим делом. Не для того ли они все и прибыли сюда?
Однако Ангуса занимали и другие мысли. Нэш думал о черной красотке. Не совсем «цыпа», но скорее всего повелась бы. Он врал, когда говорил, что любит чернокожих баб. Во Фритауне можно было снять больших женщин, вроде его бывшей жены, которые просто посмеялись бы над ним. Правда, на улицах попадались и совсем юные шлюхи, которых Нэш, видимо, мог бы заставить визжать от страха. Вот только он не любил иметь дело с проститутками. Профессионалкам нередко попадались мужики вроде него, и телки знали, чего от них можно ожидать. Веселого мало.
Была у Ангуса одна женщина. В каком-то смысле эта сучка напоминала его бывшую супругу. Он пережил с ней неприятные минуты бессилия и злобы, которые необходимо вычеркнуть из памяти. Он так хотел бы сейчас изнасиловать ее, принудив при этом визжать от страха. Да, какой это кайф — видеть ужас в глазах жертвы! Потом он отпустил бы суку. Все дело в том, что она уже созрела для этого. Хотела получить свое. Слишком жаждала боли? Так не пойдет. Надо, чтоб она желала и боялась одновременно. Ладно, пусть бы она только хотела, а он уж нагнал бы страха.
Зад Нэша по-прежнему горел огнем, однако теперь боль стала терпимее. Он видел перед собой искаженные ужасом лица одноклассников, слышал их стоны и голоса, умоляющие перестать мучить их.
ГЛАВА 23
ДЕЛО СЛУЧАЯ
С Домиником Чансом что-то происходило. Все понимали, что парень валяет дурака. Он изображал из себя шута, и это нравилось окружающим. Дом и сам кайфовал. Не надо притворяться серьезным и ходить с постным видом. Нет необходимости принимать трудные решения и думать, прежде чем сказать что-либо. Болтай любой вздор. Поступки тоже могут быть самыми необычными. Тем не менее Доминик знал, когда нужно снять шутовской колпак. В уме ему никак не откажешь. Ведь именно он стоял за многими слияниями крупных компаний, происходившими в Сити. Чанс умудрялся находить разнообразные лазейки в законодательстве, умно и тонко плел паутину, в которую неизменно попадались неосторожные дельцы. Дом умел раздваиваться и делать свои высказывания многозначительными, так что обе заинтересованные стороны, к которым он обращался, понимали его по-своему. Да, Доминик Чанс был, несомненно, умным человеком, притворяющимся идиотом.
Так что под шутовским колпаком шевелились хорошие мозги. При всем том Доминик не был ни злобным, ни мстительным. Голый расчет — вот его безупречная тактика. А что же скрывается под незатейливой наружностью? Сам Чанс убеждал знакомых, что он такой, какой есть, и нечего тут мудрить.
Однако наедине с собой понимал: что-то гнетет его. Нечто неприятное шевелилось и шуршало внутри. Дом вспоминал книжку Беатрикс Поттер «Сказание о Сэмюеле Вискарсе», которую очень любил в детстве. Котенок Том попадает в дымоход и оказывается во владениях толстого крыса Сэмюеля и его бессердечной жены Анны-Марии, которые сначала грубо льстят ему, а потом делают из него пудинг с вареньем, несмотря на жалобное мяуканье. В памяти Дома навсегда сохранился эпизод, когда крысы носятся по плинтусам, почти невидимые в темных углах дома. Слышно лишь, как они царапают пол острыми когтями.
Но как могут крысы завестись в квартире такого необычного жильца — юриста и шута? Что бы там ни было, ему все это не нравилось. Дом никак не мог сосредоточиться на своей проблеме. Что-то сопротивлялось внутри и мешало заняться исследованием причин собственного дискомфорта. Как только Чанс начинал углубляться в себя, некая сила выталкивала его наружу.
Вспоминалось счастливое детство. Разница в возрасте между ним и сестрой Гвин составляла всего один год. По идее они должны были драться, как коты, но вместо этого отлично ладили. Девочка ни в чем не уступала брату: лазала по деревьям и играла во все мальчишеские игры. А он, распотрошив однажды ее куклу и видя, как сестра переживает, сделал вывод и больше так никогда не поступал. Может быть, в силу их дружбы отец и мать до конца своих дней оставались близкими людьми и очень любили друг друга.