Уже второй день подряд он искал убийц Сципула, но всё не шло по его идеальному плану, ибо было даже лучше. Сейчас Лэас осматривал потухший костёр и пространство вокруг него. Таких за последние дни он находил немало, каждый из них казался неправильным, ненужным, но этот был довольно свежим. Пепел в нём ещё тлел, такое происходит с пламенем, которое потухло после ночи, а это означало одно — Лэас догнал их. Его возмутили сам костёр, лень разведчиков и явное невежество при создании источника огня. По всей поляне расположились следы от сапогов и дырки от кольев. Здесь точно находились люди, это доказывали смрад и отсутствие нового костра, хотя время близилось к ночи. Лэасу же оставалась ждать знака в небе, а пока пора было вновь скрыться в лесу.
Дышать стало непросто, внутри всё давно наполнил пепел, отчего появилось желание уйти. С юга дул ветер, и почему-то Лэасу казался он предвестником, и он поспешно побрёл в лес. Лишь светлячки, которые сейчас освещали кусты и редкую траву, служили источником света. От этой темноты и красоты Лэасу стало тепло на душе, он почувствовал, что к нему вернулась безопасность. Ныне день для него был во много раз лучше предыдущих. Пропали звуки, которые бесили Лэаса, не давали ему спать прошлые ночи. В самой чаще всё тоже было тихо и умиротворенно — ни одной души. До полного счастья Лэасу не хватало лишь понимания планов передвижения убийц Сципула. Тогда бы он застал их врасплох и перебил по одному. День отмщения для Лэаса станет лучшем в месяце.
Всё это время он шёл по следам, которые оставили недотёпы. Ему казалось, что он до конца чего-то не понимает. Путь разведчиков был слишком бесхитростен. Они точно знали о погоне, несмотря на это, убийцы не путали следы. Каждый шаг был отчётливо виден даже в темноте, когда солнце уже зашло за горизонт, а луна ещё не поднялась. Направление изменилось не резко, всё время оставалось примерно одинаковым, иногда следы даже обрывались, но Лэас продолжал идти по тому же направлению и всегда находил потерянное.
Шёл он необычайно быстро для себя, ветер давал ему одну подсказку — враги близко. Хотел бы Лэас быть ещё и бесшумным, но не выходило. Всё время он задевал своей одежду кусты, к счастью, твёрдая ткань не позволяла себя так легко порвать. Иногда он наступал в грязь и несколько секунд молчал, будто рядом стоял враг. Всё это происходило из-за скорости Лэаса, но и тут ничего нельзя было поделать — если он не успеет к новому огнищу или придёт только к утру, то не осуществит свой план, а может быть, потеряет след или умрёт, ибо второй раз этот трюк даже с такими “воинами” не пройдёт. Лэас шёл уже тридцать минут, с момента усиления дальнего пламени его ориентиром стал ещё и почти невидимый здесь дым. Наконец он подошёл к лагерю достаточно близко и удивился, ибо он догнал их очень скоро, всего за несколько дней. Всё же подходить к костру вплотную было бы глупостью. Тем не менее и без этого он увидел двух человек, которые спорили о чём-то. Он хотел всё применить приём, но понял, что не сейчас, это бесполезно и опасно. Разговаривали всего двое — мужчина и женщина. Голоса их было отчётливо слышно, но вот лица скрылись в ночи. Лэас представил себе и одного, и другого — оба с виду наверняка прилизаны и неприятны. Пришёл же он не на начало разговора, лишь на какие-то крики, которые выглядели довольно странно, бестолково и смешно вне контекста.
— Дакс! Когда ты успел так поглупеть? Ты не видишь? На нас открыли охоту, как на зверей. Мы не может ничего изменить и это только из-за вашей с Бонумом глупости, — это произнесла девка. Говорила она рьяно, но старалась не кричать. Гнев и печаль всё равно вырвались из её глотки. Лэас же истерики ненавидел. Тем не менее, баба была права, ибо они истинно не смогут изменить свою судьбу. Это предсказание, конечно, её не спасёт. Лэас вновь посмотрел на арбалет и всё же решил окончательно — не сегодня. Он не глуп, не будет стрелять в людей так близко к их лагерю, тем самым обеспечит себе выживаемость.
— Неужели тебе на всех плевать? Утро ничему не научило? Тилл не заслуживает отмщения, а мой друг спасенья? Это ты хочешь сказать или что? Всё о возможности изменить что-то было оговорено утром. Она у нас есть, больше пересказывать не собираюсь! — Парень кричал, в отличие от девушки, он не приглушал звуки, не делал слова мягче. Лэасу же они казались смешными, особенно его позабавило отмщение. Эти люди слепы, а у таких обычно не получается даже цель нормально найти, а отомстить уж тем более. Лэас чуть не засмеялся на словах о спасение одного из соратников, оба давно мертвы и один по собственной воле. Больше всего Лэасу нравился факт — эти люди являлись худшими разведчиками, какими они тогда окажутся воинами? Лэас предполагал, но представить не мог, ибо вместо хоть чего-то была пустота и кровь.
— Я уже сказала о своём отношение ко всем, они мне не чужды. Встречный вопрос — тебе плевать на здравый смысл, на меня? Я понимаю, почему ты так реагировал утром, но сейчас должен перестать. Ты был умён, мог обхитрить любого, теперь же обманываешь лишь себя, вовлекаешь в этот самообман и меня. Ты ослеплён местью, превращаешься в идиота, — последние слова девка смаковала, но в принципе говорила всё спокойно. Это было непонятно Лэасу, ибо парень, который вёл с ней диалог, не мыслил как-то особенно, а она совершала попытки переубедить безумца. Права девка оказалась во всём, кроме отношения к такому человеку.
— Теперь я идиот? После всего, что я сделал? Понимаешь, я не плюю на здравый смысл, не уподобляюсь тебе. Я всё ещё тебя не бросил, хотя поводов достаточно даже сейчас. Всегда ты была мне дорога. Лишь один факт меня останавливает от принятия твоей позиции — мне не плевать на убийцу моего брата, который пока что жив. Ты хоть знаешь, кем для меня был Новисай? Навряд ли, по глазам вижу, да и плевать тебе на него, — произнёс он это сбивчиво и довольно странно. Для Лэаса в таком поведение виделись одновременно бессмысленные слова и уход от темы. Девка, конечно, задавалась вопросом, нужна ли она этому парню, но не на нём сделала акцент. Фактически Лэасу было глубоко плевать, он лишь выуживал из их слов то, куда они пойдут завтра, а пока что получил только затёкшую ногу, постоянный запах пота, который дополняли укусы мошек и грязь по всему телу.
— Мне не плевать на Новисая, если ты хочешь знать, но мы упустили шанс, пойми уже. Он был, я не говорю обратное, но повторюсь — он пропал. Мщение охотникам теперь, когда они окончательно исчезли в лесах, — ужасная затея. Сам же знаешь — скрытны, бесчеловечны и опасны, — произнесла девка это с каким-то страхом и Лэасу такое было даже в угоду, его же хвалили. Всё-таки ему дали сегодня повод для шутки, ибо он один.
— Нашла мне доказательство — сказки. Я тоже слышал их от родителей. Видел я стариков и шлюх, которые сочиняли легенды о страшных охотниках и тут же рассказывали. Как ты вообще можешь подвергать сомнению наш успех из-за своих детских страхов? — произнёс парень и тем обидел Лэаса, но всё же смех вновь его переполнил, но остался внутри. “Сказки” сочиняли сами охотники.
— Легенды? Если бы, хотя, может, ты и прав. Повторюсь в третий и последний раз. Вслушайся сейчас, Дакс, — у нас был шанс на месть, на то, чтобы убить врага, теперь же мы его потеряли из-за побега, больше никогда не вернём. Охотник сейчас наверняка в тени, может далеко, но они быстрые. Он перебьёт нас всех, а мы и не заметим. Теперь ответь только на один вопрос, тогда мы закончим бессмысленный спор. Тебя не переубедить? — вдруг спросила девушка и тем предала доверие Лэаса, он ожидал от нее бунтарства, продолжения дискуссии, а она похоже сдалась.
— Нет, я тебе уже объяснил почему. У нас есть шанс, всегда он будет, не исчезнет никуда. Меня не переубедить, потому что я прав, а вот можно ли тебя, любимая? — произнёс парень. Этим он вновь раздражил и повеселил Лэаса. Наконец он понял, кем друг другу приходятся эти двое.
— То же. Я права, чёрт возьми, за меня всё говорит учитель и его книжки с уловками, мой опыт. Стой, не кричи, послушай — ссориться не желаю. Нам нужно перемирие, хотя бы между мной и тобой. Объясни просто, что мне завтра делать и куда ты направляешься. Я подслушала твой разговор с командиром, и он был неприятен. Скажи, в какое место ты идёшь, и я согласна больше не кричать, — произнесла девушка. Она окончательно распалась как личность для Лэаса, существовала теперь лишь в физическом мире. Он был доволен, ибо вскоре он восстановит эту бунтарскую особу, направит её на других. После убьёт, хоть и истеричную, но девку, что автоматически говорит всё о её физической силе.