Ее голос задевал в его душе какую-то чувствительную струну, раздражал, возбуждал… А если честно, то впервые он почувствовал безотчетное возбуждение, увидев ее мельком в кабинете у Семахи во время того разговора несколько месяцев назад, когда она принесла им с Семахой чаю. Стараясь не особенно вызывать любопытство своим интересом к Наташе, он у знакомых — в основном у Васьки Макеева, который был со всеми в утро на короткой ноге и с секретаршей начальника тоже приятельствовал, — выяснил, что Наташа родом из Рязани, в Ленинграде закончила курсы машинисток-стенографисток, а потом кто-то порекомендовал ее на место секретаря… Причем не случайно: Наташин отец работал в системе МВД, но пару лет назад уволился вроде как по ранению или болезни. Правда, подробности Наташиной биографии Юрьева не больно интересовали.
До поры до времени…
Однажды — все в той же столовой — он остро почувствовал, что ему чего-то не хватает, словно какая-то пустота возникла рядом. Степана охватило тревожное беспокойство, и он вдруг с удивлением понял, что ему не хватает ставшего уже привычным и желанным низкого с хрипотцой голоса. Наташа заболела и неделю не появлялась в здании ЛенУВД. А он всю ту неделю томился и ходил сам не свой.
С этого момента Юрьев уже стал упорно и целенаправленно искать с ней встреч. И как-то вечером, подкараулив
Наташу на выходе из здания, увязался за ней, нагнал и, смущаясь, как школьник, предложил проводить. Она не стала жеманничать и кривляться, а повела себя с ним так естественно и непринужденно, словно сама давно ждала, когда же к ней осмелится подойти симпатичный блондин-лейтенант, знаменитый на весь Ленинград и Ленинградскую область мастер стрельбы. После того вечера как будто рухнула незримая стена между Степаном и Наташей. Единственное, о чем она его попросила, так это чтобы в управлении об их отношениях пока не знали. Зачем, спросил озадаченно Степан, но она только прижала пальчик к его губам и загадочно засмеялась…
Теперь они, соблюдая строгую конспирацию, старались не встречаться в течение рабочего дня, наверстывая упущенные часы после работы… Инициативу проявляла Наташа, что было как-то неожиданно и вдвойне приятно. Вечерами она таскала его в кино, на прогулки в Летний сад, выбирая самые укромные уголки, а по выходным они частенько уезжали за город. В Ленугро о вспыхнувшем романе секретарши начальника и молодого лейтенантика никто не знал — за исключением Васьки Макеева. Если Наташа, улучив момент, когда шеф выходил из кабинета, начинала звонить Юрьеву, то она всегда сперва подзывала сержанта Макеева, который уже переключал ее на аппарат Степана Юрьева. Васька стал у них как бы связным, доверенным лицом…
Как-то они договорились сходить в кинотеатр «Рассвет» на последний сеанс. Так поздно потому, что у Степана в ту пятницу были учебные стрельбы в тире и раньше девяти вечера он никак не мог освободиться.
Они едва успели забежать в зрительный зал до того, как хмурая билетерша закрыла двери. Свет уже погас, и они, то и дело извиняясь, пошли на свои места. Показывали американский фильм «Оклахома как она есть» — про борьбу простого трудового народа с циничными неф-. тяными магнатами Среднего Запада. Степан на экран глядел мало — все больше косил глазом на словно выточенный из камня Натальин профиль. Сидели они на заднем ряду, и девушка, затаив дыхание, следила за мельканием цветных теней на экране, а Юрьев чувствовал только ее пальцы в своей ладони, тонкие, влажные девичьи пальцы, и ощущал непонятую тревогу или томление…
После сеанса она вдруг предложила поехать к нему домой и попить чаю: мол, после таких треволнений в сквере ее замучила жажда… В просторной и полупустой комнате у Степана было темно — только за окнами бледно желтели стены соседних домов, облитые тусклым сиянием уличных фонарей. Свет зажигать не стали и, едва переступив порог квартиры, как-то оказались в объятиях друг друга. Степан жарко поцеловал Наташу в губы, а она, закрыв глаза, запустила ему в рот горячую змейку языка, и его пальцы нащупали у нее на спине, под шеей, замочек.
Наташа мягко отстранила Степана, закинула руки за спину, легким движением расстегнула молнию, мигом скинула всю одежду и встала перед ним нагая, залитая струящимся с улицы желтым колдовским светом…