— Ну что, брат, все-таки ты никак не желаешь прислушаться к советам старших товарищей. Я к тебе как к сыну, понимаешь, как к сыну родному, а ты что? Я тебя не собираюсь вечно прикрывать: своя, понимаешь, шкура ближе к телу. Опять, понимаешь, пришлось извиняться за неумеренную ретивость подчиненного. Из горисполкома звонили, на тебя жалоба поступила. Превышаешь служебные полномочия…
— Товарищ полковник! — не выдержав, воскликнул Степан. — Там же, на этой фабрике, такое творится!.. Хищения в особо крупных раз…
— А ты что, ёлки-палки, в обэхаэсэс работаешь? — перебил его Лиховцев и заорал: — Ты, Юрьев, расследуешь дело об избиении главбуха обувной фабрики. Твое дело — маленькое: найти виновного, и точка. Какие там хищения? Какие финансовые документы? Да ты, парень, в своем уме? Какого хрена ты полез в чужую епархию? Шибко умный? — Полковник Лиховцев рассвирепел не на шутку. — Теперь вот что. Сейчас поедешь на беседу в юридическое управление Смольного. Езжай немедленно: третий этаж, кабинет триста семнадцать. Пропуск тебе в бюро пропусков оставлен. — Полковник тяжело вздохнул. — Потом доложишь. И чтоб хоть там… без самодеятельности!
В триста семнадцатом кабинете лейтенанта Юрьева ждали. Он получил пропуск в окошке, отметился на входе, поднялся на третий этаж и прошагал по ковровой дорожке к тяжелой резной двери. В предбаннике пожилая секретарша с угрюмым лицом резво упорхнула за обитую черной кожей дверь, через секунду выпорхнула обратно и махнула Юрьеву рукой, приглашая войти.
Он вошел. В длинном, как футбольное поле, кабинете во главе бесконечного полированного стола восседал полный коротко стриженный мужчина в очках. Был он широк, массивен и еще далеко не пенсионного возраста. Гладкое тяжелое лицо как бы стекало книзу складками кожи, придавая его обладателю значительность.
По обеим сторонам стола, боком к двери, сидели еще двое. Степан с удивлением признал в обоих своих старых знакомцев с фабрики — хамоватого начальника службы безопасности Кривошеина и угрюмого замдиректора по общим вопросам Привалова.
Хозяин кабинета вяло махнул рукой.
— Садитесь, товарищ Юрьев, в ногах правды нет. Я пригласил вас прийти по одной простой причине. Мы знаем предприятие «Балтийский рабочий» как одно из старейших предприятий Ленинграда и области. И все, что там делается, не проходит мимо внимания руководства города. Вы это понимаете? Как идет следствие? Какие успехи? Или трудности? Удалось найти того негодяя, кто это сделал?
Степан, уже начавший понимать, зачем его пригласили в этот кабинет и чего добивается от него этот важный толстяк, ввернул:
— Я считаю, что нападение на главного бухгалтера совершил не один человек, а группа…
При этих словах до сих пор сидевшие молча Кривошеин и Привалов заерзали, переглянулись и свирепо вонзили в Юрьева две пары глаз.
Толстоголосый никак на это замечание не отреагировал, словно не расслышал.
— В наших общих интересах, чтобы это бытовое преступление было раскрыто как можно скорее и виновный понес заслуженное наказание. Ваши коллеги и вы лично были на фабрике. Странно, что вы не опрашиваете местных жителей, может быть, кто-то что-то видел… Там район неблагополучный… Вероятно, что товарищ Серегин стал невольной жертвой хулиганства или… Словом, не мне вас учить, товарищ Юрьев. Я надеюсь, что скоро этот неприятный инцидент будет исчерпан. — Он рассеянно поводил рукой по столешнице, поворошил какие-то бумажки. — Вы свободны. Полагаю, что возникшие у товарищей… — тут он мотнул головой в сторону Кривошеина, — претензии к вашей работе можно считать чистым недоразумением. Успехов вам!
Не успел Юрьев выйти за дверь, как следом за ним из кабинета бросились оба посетителя.
— Понял, мусорок? — прошипел ему в затылок Привалов, уже когда они оказались в коридоре. — Или тебе надо объяснить еще популярнее? Я могу…
— Спокойно, Гриша, — одернул его Кривошеин, волком глядя на Степана. — По-моему, Аркадий Петрович выразился ясно, и он понятливый паренек. Так?
— Понятливый, бля… Дать ему в лоб, чтоб понятие поглубже засело! — мрачно пробурчал Привалов.
— Опять ты со своими шуточками! — строго оборвал его Кривошеин.
Лейтенант Юрьев внимательно посмотрел на Привалова, потом перевел взгляд на Кривошеина:
— «Чтоб понятие поглубже засело»… Я теперь от вашей фабрики не отстану. Завтра же подам рапорт и добьюсь, чтобы обэхаэсэс провело у вас проверку по полной программе!