У многих из них, кстати, были немецкие номера. Но таксист совсем окоченел и не хотел больше там стоять. Я пытался соблазнить его горячим кофе на обратном пути — моя теща, Кирстен, живет поблизости, — а он ни в какую. Вернувшись домой, я проверил адрес усадьбы в сети. В ней расположен учебный центр, принадлежащий «Рейнбоу медикалс». Мне также удалось выяснить, что у компании множество дочерних предприятий в Германии, вот откуда там были машины с немецкими номерами.
Закончив разговор, я еще какое-то время держу трубку в руке. Потом встаю и иду в ванную. Теплая вода льется на меня.
Мы стоим на обочине шоссе и провожаем взглядом такси, исчезающее в снежной дымке. Где-то в молочном сумраке лает собака. Я бросаю взгляд на навигатор мобильного. До учебного центра «Рейнбоу медикалс» меньше километра, и я внимательно изучаю маршрут. Царство снега обступает нас со всех сторон. Шагаем вдоль шоссе, потом сворачиваем, бредем через поле по колено в снегу, Йохан идет впереди, прокладывая путь, и я стараюсь ступать след в след. Ноги гудят, пот льет по спине, я с трудом дышу. Это возраст.
— Почти уверен, что это во-он там, — говорит Йохан.
Слева на некотором отдалении я угадываю слабый свет. Идем дальше и наталкиваемся на проволочную изгородь. Желтоватый свет, падающий из окон, мерцает между деревьями. В доме многолюдно.
— Вот бы подобраться поближе и поснимать.
Я трясу изгородь, с нее сыплется снег. Йохан снимает варежки, роется в кармане пальто и вытаскивает швейцарский нож с ножницами из закаленной стали.
Вскоре отверстие расширяется настолько, что мы умудряемся протиснуться внутрь и устроиться неподалеку от главного здания, за деревьями, растущими по периметру двора. Йохан начинает снимать, а затем протягивает мне камеру.
Я вижу: спиной к нам стоит женщина и пишет что-то маркером на белой доске. С этого расстояния я не могу разглядеть, что именно она пишет, но ведь потом мы сможем увеличить изображение. В следующий миг мое сердце перестает биться: женщина поворачивается и смотрит в окно, прямо в камеру, заглядывает мне в глаза, в мой мозг, в мою душу.
— Чтоб тебя… Это же Гертруда Фишер.
— Да уж, копну ее рыжих волос ни с чьей не спутаешь.
Возвращаю Йохану камеру, и мой взгляд падает на строение, расположившееся справа от главного здания.
— Давай-ка проверим, что там за склад.
Мы огибаем квадратную постройку без окон. С фасадной стороны к ней ведут стальные ворота, а с обратной стороны обнаруживается дверь. Йохан опять извлекает свой нож, выдвигает одно из многочисленных приспособлений, всовывает в замок и вращает до тех пор, пока не раздается щелчок. Он распахивает дверь и делает шаг в сторону.
— Оказывается, полезно водить с тобой знакомство! Ты уверен, что рассказал про свое прошлое все?
— В школе я проходил практику у мастера по замкам, — бормочет Йохан с улыбкой. — «Жизнь становится значительно проще, если у тебя есть нужный инструмент», — любил говаривать он.
Я включаю фонарик в телефоне, веду лучом по стене вверх. Потолок, наверное, метров семь. Сразу чувствуется запах масляной покраски, а по бетонному полу, по его пористой поверхности, кажется, еще не ходили. Вдоль стен стоят металлические полки высотой до потолка. Йохан включает ночной режим и начинает снимать.
На полке рядом с упаковочным столом лежат три посылки, готовые к отправке. Два металлических контейнера, 40 на 40 на 40 сантиметров, на обоих красная этикетка с надписью: «Осторожно, хрупкое содержимое! Лекарственные препараты». Я записываю адрес получателя, это в Танжере, Марокко. Еще одна посылка, меньшего размера, завернута в коричневую бумагу. Она практически ничего не весит. В графе «получатель» значится «Лиза Майер».
— Кажется, знакомое имя? — бубнит Йохан, протягивая мне свой нож.
— Что-то не припоминаю.
Переписываю берлинский адрес и разрезаю посылку вдоль. Нож потрясающе острый и легко проходит слои пузырчатой упаковки, открывая доступ к сердцевине — маленькой черной флешке. Я перехватываю взгляд Йохана, убираю флешку в карман, заклеиваю упаковку скотчем и кладу на то же самое место, где она лежала. В этот момент где-то совсем рядом начинает лаять собака.
— Боюсь, в той изгороди, что я разрезал, стоят датчики. Сюда идет какой-то мужик с собакой, — шепчет Йохан, выглядывая в дверной проем.