— Как тебя угораздило попасть тогда в тюрьму?
— Я разве не рассказывал? После того как ты с девушками укатил из Гоа, я отправился дальше в Шри-Ланку. Там мне предложили кило двести курительного опиума за четыреста баксов. По тем временам в Европе его можно было продать за тридцать тысяч немецких марок. Жадный кретин внутри меня не смог противостоять такому искушению. Треть я послал по почте на свой адрес в Германии, это все перехватили на таможне. Но я обнаружил это лишь через год, когда вернулся домой. Чертовски въедливая немецкая таможня задержала, кстати, еще и гашиш, который я прикупил в Аиджале, в Индии. Там есть магазины, которые специализируются на изготовлении поделок и сувениров, служащих тайниками для провоза наркотиков. Я купил шахматы, нафаршированные килограммом гашиша, и отправил их на родину. Но там не дураки сидят.
— А что с остальным опиумом?
— Он был у меня при себе, когда я прилетел в Испанию, и меня задержали в мадридском аэропорту. На мое счастье, копы оказались нечисты на руку, большую часть они украли и обвинили меня в провозе ста граммов. За это полагалось полгода отсидки в Карабанчель, крупнейшей на тот момент европейской тюрьме, совсем непохожей на немецкие и датские тюрьмы. Там практически отсутствуют надзиратели, и, если ты загремел в Карабанчель, выживай как хочешь. Все по схеме «выживает сильнейший». Бог меня, к счастью, кулаками не обделил, но досталось мне там по полной, в том числе поймал и пару ножевых. Оказаться после этого в Штаммхайме, в тюрьме для террористов «Фракции Красной армии», было все равно что прокатиться в отпуск. Но тоже тот еще отпуск, как ты понимаешь.
Йохан замолкает и смотрит вперед — на то, как по склонам гор вырастают многочисленные белые и — вкраплениями — красные виллы, похожие на диковинные растения.
Солнце клонится к закату, когда мы добираемся до завода «Рейнбоу медикалс», раскинувшегося на берегу моря неподалеку от Эль-Пуэрто-де-Сан-та-Марии. Территория обнесена металлическим ограждением с колючей проволокой поверху. Я не получил ответа на мейл, посланный несколько дней назад менеджеру по связям с общественностью, и потому, как кролика из цилиндра, извлекаю на свет новую задумку. Мы подъезжаем к стеклянной будке пропускного пункта, и я предъявляю удостоверение.
— Я журналист, а это наш фотограф Йохан. Мы работаем над серией статей, посвященных разработке новых видов вакцины против вируса Эбола, ВИЧ-инфекций и малярии. У нас договоренность об интервью с директором отдела инновационных разработок Лизой Майер.
Смотрю в поросячьи глазки накачанного охранника. На нем бронежилет и автомат, переброшенный через плечо. Он куда-то звонит, долго лопочет по-испански и оборачивается к нам:
— У нас нет сотрудника с таким именем. Мой шеф подойдет и побеседует с вами. Проезжайте, пожалуйста, вон туда и подождите.
Он показывает на пустующую парковку.
Я откидываюсь на спинку сиденья, закрываю глаза, поднимаюсь в мягкие облака и приземляюсь на выступ скалы где-то в другой реальности, откуда сверху видны завод «Рейнбоу медикалс» и наш джип, потом планирую вниз на пассажирское сиденье, поворачиваюсь к Йохану и хрипло произношу:
— Я был в гостях у Ханны, моей сестры, когда она открыла свою академию, года три, наверное, тому назад. У нее тогда был роман с голливудским актером, Клуни его зовут, у него там дом. В желтой прессе про это писали, но она не хотела обсуждать со мной эту историю, так что, может, все это и неправда.
— Ты имеешь в виду Джорджа Клуни?
— Да. Она до сих пор красотка и привыкла получать то, во что ткнула пальчиком. Вцепляется и не ослабляет хватку. Я очень беспокоился за нее, когда она была помоложе. Мне не верилось, что такое маленькое жизнерадостное существо, привыкшее, что его буквально носят на руках, рано или поздно захочет показать характер.
Стук по крыше машины заставляет меня вздрогнуть. Седой мужчина в костюме, с кобурой под мышкой, подает знак выйти. Йохан тоже выбирается из машины. Сердце у меня колотится учащенно. У мужчины твердое рукопожатие.
— Альваро, начальник отдела безопасности завода, чем могу служить господам? — Голос с хрипотцой, будто после бессонной ночи с сигаретами и выпивкой. Взгляд, напротив, ясный и настороженный.
— Мы приехали побеседовать с директором отдела инновационных технологий Лизой Майер. Договаривались с ней об интервью на тему вакцин.
— Очень странно, — с расстановкой произносит он. — У нас на предприятии не числится никого с таким именем. Откуда вы?