В этот раз он не разжалобит меня. Я не буду...
— Дочка! — послышался жалобный голос отца.
Я не шелохнулась.
— Дочка! — повторил он.
Нужно уйти прямо сейчас, нельзя задерживаться ни на секунду. Если...
Упало что-то тяжелое, и раздался треск разбивающегося стекла. За звуком последовал очередной стон, и я не выдержала. Толкнула дверь и вошла к отцу.
Шторы в спальне плотно закрывали окно, единственные лучи солнца блекло освещали неприветливую комнату. Воняло перегаром, мочой и чем-то еще, смутно напоминающим человеческие отходы.
Отец упал с кровати, разбив бутылки. Он кучей лежал на битом стекле, из ноги сочилась кровь.
— Дочка... — промямлил он, — помоги.
Смотря на его потуги встать, я не ринулась бежать на помощь. Стояла возле двери с желанием уйти и никогда не возвращаться. Я устала постоянно быть спасательным кругом. Отец вспоминал о моем существовании в дни жесткого похмелья, и то лишь потому что сам был не в состоянии даже ложку держать.
Подавив волну отвращения, помогла ему подняться и усадила на влажную постель.
— Спасибо, дочка. Ты такая...
— Не надо! — резко отрезала я. — Молчи!
— Дочка...
— Не хочу ничего слышать! Сиди!
Губы отца задрожали, по щекам потекли слезы. От смотрел на меня снизу взглядом полным отчаяния и благодарности. Отвратительная смесь! Каждый раз я жалилась над ним и не бросала, и все из-за его вида. Будучи трезвым, с похмелья, он умудрялся выглядеть максимально беспомощным... и я всегда велась на его физиономию. В душе надеялась, что это последний раз, ведь он клялся не единожды.
— Прости, дочка. С этой минуты ни-ни. — Отец вытер слезы трясущимися руками.
— Перестань!
— Клянусь тебе!
— Хватит! Иначе я уйду!
— Прости...
Отец положил барахтающиеся руки на колени. Следующая стадия похмелья — сильный озноб. Порой его трясло так, что кровать ходуном ходила.
— Меня сейчас вырвет! — Он схватился за рот.
Я успела выдвинуть вонючий таз из-под кровати. Отца вывернуло чем-то густым желтого цвета. Я зажала нос и отпрянула назад как раз вовремя: рвота брызнула в стороны, ударяясь в жижу в тазе.
Уловив момент я пошла за аптечкой, одновременно проклиная себя за слабость.
Все вновь повторилось. Отец жалобно стонет — я бегу спасать. Я ему ничего не должна, но... Несмотря на нищету, несмотря на испорченное детство, несмотря на то, что он довел маму до сердечного приступа — я остаюсь рядом. На что надеюсь — не знаю. После загула он держится какое-то время, даже интересуется моими делами, потом снова срывается и дальше по кругу.
Я сплю и вижу, как уезжаю в колледж за тысячи километров. Наступит день и никто не остановит меня — точно знаю. Остаться нянькой отца — сомнительная перспектива, я не пожертвую будущим из-за его пьянства.
Спустя час отец лежал на свежих простынях, укутанный в два одеяла. Его нешуточно лихорадило, периодически бросало в жар и холод. Он без конца благодарил и просил прощения, чем бесил до трескоты зубов. Я без устали ругалась матом, на что отец горько вздыхал и виновато опускал глаза.
— Ты куда? — В его голосе отчаянный страх.
— Скоро вернусь.
Пропади оно все пропадом!
Я закрыла дверь, еще раз осмотрела гостиную с кухней и глубоко вздохнула. Убираться предстояло весь день, а проветривать придется не меньше суток.
Прочистив раковину от засора, я замочила посуду и выглянула в окно, где ярко светило солнце. Там, за стенами дома, несомненно прекрасная жизнь, а я вынуждена разгребать дерьмо.
Мысли кипели в голове.
Смогу ли я бросить все и уехать в колледж без сомнений? Наступит ли момент, когда ненависть перевесит любовь?
Лучше бы я об этом не думала.
Ведь такой момент действительно наступил несколько месяцев спустя... В тот день, когда отец отдал меня за долги.
Неделя перед каникулами промелькнула точно сон. Преподаватели и студенты расслабились, предвкушая заслуженный отдых. Я умудрилась закончить учебные дела, и со всей радостью ждала предстоящую поездку. Чемодан почти упакован, осталось собрать мелочи, которые никак не найти.
Наушники, что всегда лежали в сумочке с зарядниками, куда-то запропастились. Я обрыла тумбочку, шкаф, даже в ящик с трусами залезла, — ничего. Надо было чаще ими пользоваться, тогда бы точно знала куда засунула. Понятия не имею пригодятся наушники или нет, но от чего-то решила, что их обязательно нужно взять. Никто в двадцать первом веке не уезжает отдыхать без наушников.