Человек, увидев, как я вскинул ружьё, крикнул:
- Ради Бога, не стреляйте! Даже если у вас пули – сразу меня не проймёте!
Он стоял не более чем в трёх метрах от меня и закрывал лицо от луча моего фонаря открытой ко мне ладонью, а она, как известно, имеет свойство обезоруживать. Вторую руку, тоже с открытой ладонью, он так же вытянул мне навстречу. Теперь я разглядел его. Мужчина был без оружия, без тёплой верхней одежды, одетый в камуфлированный комбинезон и обутый в белые валенки, выглядевшие очень уж по-домашнему. Я отвёл фонарь немного в сторону, и когда мужчина убрал ладонь от лица, то в широком лучевом окружении я дорассмотрел, что на вид он немного старше меня. Его широкое лицо было обрамлено шкиперской бородой, головной убор отсутствует, и прическа на голове соответствует эпохе конца 70-х годов прошлого века: волосы почти до плеч, длинные и кудрявые на концах.
В общем, выглядел этот дядя довольно странно, и было не похоже, что он ради своего удовольствия гуляет во время вьюги по зимнему и уже ночному лесу. Он будто бы только что из дома вышел.
- Здравствуйте! - доброжелательно сказал мужчина приятным баритоном. - Я, очевидно, напугал вас своим неожиданным появлением.
- Есть такое дело,- отозвался я, всё ещё держа ружьё наперевес.
- Простите, я не хотел! - извинился он, приложив ладонь к сердцу, и затем продолжил, указав рукой на ели позади себя: - Я здесь живу неподалеку. Стоял, курил на улице, да вдруг увидел, как сквозь тьму осколки света мечутся: фонарь-то у вас довольно сильный. Думаю, наверняка какой-нибудь охотник заблудился, больше некому. Думаю, может помочь чем?
- Не скажу, что заблудился, - ответил я и посчитал нужным пояснить: - Просто припозднился. Иду напрямую по компасу до федералки.
Мужчина утвердительно кивнул головой:
- Напрямую… Значит, идёте с Сафроновского поля?
- Я понятия не имею, где находится Сафроновское поле, - ответил я, убирая ружьё и теперь кожей чувствуя, что он опасности для меня не представляет.
- Если вы пролезали через осинник, то теперь имеете понятие, где находится это самое поле. Намаялись чай?
- Что ж поделаешь. Как говорится, любишь охоту – ходи и по болоту.
- Да уж. Болота там только и не хватает. Кстати, как вам удалось пролезть через эти заросли? Я однажды осенью пытался пройти там, но был налегке, без топора и попросту застрял. Если бы вы знали местность, то, конечно же, осинник обошли бы. Там в трёхстах метрах слева есть просёлочная дорога, и она как раз ведёт на федеральную: всего семь километров. Тогда бы мы с вами тут не встретились.
- Без топора там действительно делать нечего, - согласился я, не упоминая, что прорубался через осинник при помощи своего ножа. - А о дороге я не знал. Охочусь тут впервые.
- Что же в одиночку да в незнакомых местах? - поинтересовался он.
- Напарник, который эти места знает, нынче утром вдруг меня подвёл.
- Подвёл… - задумчиво повторил незнакомец и рассудил: - Выходит, что не умер и не заболел, - и покачал головой, осуждая моего знакомого «гадёныша»: - Негоже так делать-то: подводить товарища, если сговорились.
- Да уж, - согласился я. - Бог ему судья.
- Не водитесь с ним больше, - посоветовал он, и мне показалось, что он даже огорчился от того, что я знаюсь с этим необязательным человеком.
- Уже решил, - ответил я. - Не буду!
- Что же? - он радушно развёл руки в стороны: - Если у вас есть желание, то могу предложить вам домашнее тепло и подобие горячего ужина. Если же нет, то можете ночевать здесь: при костре вполне терпимо.
- До федеральной дороги далеко? - полюбопытствовал я чисто из интереса, поскольку духу у меня почти уже не было.
Он ответил развёрнуто:
- Ночью, да по лесу, да по такой погоде, может быть, и дойдёте. Хотя… вы уже и так похожи на снеговика. Но если здоровья вагон, если есть чем топку раскочегарить, то доползёте. Тут напрямую всего-то четыре километра!
«Здоровья вагон». Давно я не слышал такого выражения от кого-то ещё, кроме самого себя. Так когда-то говорил мой тренер по классической, или, как теперь говорят, по греко-римской борьбе. И было это как раз в эпоху конца 70-х годов прошлого века. От своего тренера и я эту фразу перенял. Дохнуло чем-то забытым и родным. Я сделал два лыжных шага к мужчине, так как уже понял, что он вышел на свет моего фонаря нарочно, а не случайно.
Захотел бы он подобраться незаметно, так подобрался бы. Я был уже достаточно измучен для того, чтобы ночной совой всё видеть и всё слышать вокруг себя.