- Наташа в ружьях разбиралась? - усомнился я.
- Так с кем жила, от того и нахваталась, - улыбнулся Лопаткин и рассказал: - Всё началось с того, что я купил себе Bernardelli Mega 12/76 и стал ходить на охоту только с ним. Оказывается, она это заметила. Как-то прихожу с охоты и начинаю ружьё чистить. Она подсаживается рядом и спрашивает: «Почему ты только с ним охотишься?» Я ей объясняю, что так, мол, и так. Тогда она говорит: «Расскажи мне обо всём твоём арсенале». Я стал рассказывать и не поверишь: она слушала меня так же внимательно, как учителя на уроке. Она ведь круглой отличницей была. Потом она изъявила желание со мной на охоту сходить и… понеслось! - он засмеялся своим приятным воспоминаниям. - Как-то раз на охоте стал я спорить с одним товарищем по поводу наших ружей: чьё лучше. Она нас послушала, послушала, а потом руку подняла, как в школе: «Мужчины, можно мне?» Мы думали, что она нам скажет что-нибудь примиряющее, типа: все ружья хороши. Кому какое нравится, то и есть самое лучшее, не надо ссориться. В общем, что обычно говорят женщины, если спор у мужиков стал жарким. А она нам такие сравнительные характеристики выдала, что мы рты открыли. Товарищ даже растерялся: «Наташа, ты кто?!» - Михаил снова засмеялся и добавил: - Но больше всего Наташа любила свой браунинг.
- Какой модели? Двустволка, пятизарядка? - поинтересовался я.
- Не-а, - Лопаткин закрыл левый глаз, погладил пальцем веко и, будто между прочим, сказал: - Семизарядный Browning M образца 1903 года калибром девять миллиметров.
Михаил говорил о самом известном и, как говорят эксперты, о самом удачном самозарядном пистолете Джона Браунинга, но я не успел об этом спросить.
В комнату вошёл Юрий, по-военному доложив:
- Михаил Николаевич! Второй заяц готов! Оставить его тушкой, как и первого?
- Тебе тушкой или кусочками? - в свою очередь подковырнул мой школьный друг.
- Можно даже поджарить, - машинально пожимая плечами, ответил я, вспомнив, что он был буквально помешан на пистолетах и револьверах. Стоило только коснуться этой темы, и Мишка мог говорить о короткоствольном оружии не переставая.
И ещё мне вспомнилось (вот память-то всколыхнулась!), как однажды по весне я случайно наткнулся на Лопаткина, стрелявшего на пару с одноклассником из малокалиберного обреза и из старого облезлого нагана по консервной банке в дебрях заводского парка, рядом с которым был грохочущий «Вторчермет», заглушавший все выстрелы. Тогда, к моей превеликой радости, Михаил тоже дал мне два раза выстрелить из револьвера. Да-да! Первый раз я промазал, а второй раз попал!
Собственно, с того самого случая и началась наша дружба.
- Тушкой! Дома сам поджаришь! - хихикнул Лопаткин и обратился к водителю, в ожидании застывшему около дверей: - Юра, как у нас готовность?
- Номер один! - отчеканил тот. - Снегоход погружен, тачка под парами!
- Лесник?
- Леснику о вашем отъезде сообщено!
- Тогда быстро прибираемся и вперёд! - распорядился Михаил.
Спустя десять минут внедорожник Лопаткина покинул его «личные охотничьи угодья».
Вчерашняя вьюга основательно перемела дорогу, ведущую к затерявшемуся в лесу домику, но мощная машина без особого труда справлялась со снегом. Просёлочная дорога тоже была ни сколько не лучше, однако и тут «японец» Лопаткина не ударил в снег лицом: пёр и тащил, как советский локомотив кучу гружёных вагонов. А в одном месте, где снегу было особенно много и где, казалось, ни за что не проедешь, он буквально пробил этот перемёт и всё равно выполз.
Похоже, что не только автомобиль, но и его водитель был ассом своего дела.
Я и Лопаткин сидели на заднем сидении тёплой машины, беседовали.
- Валерка! У тебя какие планы на воскресенье?
- Особо никаких. Разве жаркое сварганить. А что? Есть какие-то предложения?
- Как раз над этим я сейчас и думаю.
- Пока ты думаешь, давай вернёмся к начатой теме, к твоим ружьям. Кстати, Михаил! У тебя их сколько? Ты оговорился – арсенал.
Он громко усмехнулся, издав некое «хы-гы-гы-мы-мы-м» и стал рассказывать:
- Из-за судимости мне долгие годы не разрешалось охотничье оружие приобретать. Конечно, можно было и неофициально, но это, сам понимаешь, статья…
Здесь для справки следует пояснить вот что: в РСФСР право приобретать охотничье оружие имели только несудимые граждане. Если гражданин был осуждён к лишению свободы на срок свыше десяти лет или был особо опасным рецидивистом, то он считался не судимым только в том случае, если в течение восьми лет со дня отбытия наказания (основного и дополнительного) он не совершал нового преступления, и если при этом судом устанавливалось, что осуждённый исправился и нет необходимости считать его имеющим судимость.