В прозрачном воздухе стоял маковый дурман.
- Анна! - закричал Иен ей в след.
Она обернулась, из-за бьющего света за ее спиной лица не было видно.
- Иен, - она произнесла его имя. - Иен, проснись.
Земля под его ногами разверзлась, и он провалился в пучину.
Его сердце бешено колотилось, под одеждой проступил холодный пот. В ушах стоял церковный колокольный звон. На него нахлынули воспоминания.
- Анна, - произнес он одними губами, и подметил, что тянет руку к потолку.
Он выудил пальцами из кармана свалявшегося сюртука карманные часы.
Четыре часа утра.
За окном просветлело пасмурное небо, ливень, наконец-то, прекратился.
Иен встал, разгладил свою одежду, и присмотрелся к себе в отражении треснувшего пополам зеркала в раме на туалетном столике. Худощавое лицо вкупе с оливковой кожей делали его похожим на ожившего мертвеца, глаза карие с серым ободком, волосы всегда взлохмачены изжелта-бледного цвета охры. Сейчас он был одет в серый сюртук из легкой шерстиной ткани, в рубашку сливочного цвета, в темные брюки и в сиреневый шелковый платок, завязанный на шее. Многие шутили, что этот платок дамский, но это не заботило его.
Иен забрал медяки в свой кошелек и незамедлительно покинул гостиницу. Он вышел на прохладную улицу, где отдавало озоном после грозы. Грозовой сезон - первый месяц лета, и из-за ливней Иен мог чувствовать себя не в своей тарелке, когда вода прибивает к земле все запахи мира, делая его дар бесполезным. Хоть он любил иногда покурить, чтобы отдохнуть от бесконечных запахов, вечно окружающих его, но ровно так же, как другие люди любят иногда побыть в тишине или дать отдохнуть глазам в темноте.
Маркуса он встретил на подходе к Бульвару розы.
Он был в стельку.
- Все в абажуре, мой юный друг... - прощебетал Маркус и тут же свалился на землю.
Полицейские собрались по первому требованию Иена, и начали подготавливаться к зачистке. Первым делом, Иен взбрызнул всю их амуницию эфирным маслом из саквояжа апотекаря, для того, для того чтобы от их боеприпасов был хотя бы какой-то прок против рати реаниматора. Масло использовали экзорцисты в борьбе против опасных магических духов, оно могло подойти против миньонов реаниматора. Следовало перебить магическую фокусировку и создать в силовом поле пустотный шум, поэтому Иен принялся очерчивать мелом на стенах зданий вдоль Бульвара противомагические знаки, на это у него ушло чуть больше часа.
Еще минут двадцать подготовки, и Иен с полицейским конвоем вышел на Бульвар. Збынек шагал возле него как бравый солдатик.
Их первоочередной задачей было уничтожение зомби, вслед за тем Иен планировал отыскать реаниматора и лично отправить его в морозные пустыни Тартара, где его ожидал с распростертыми объятьями сам Лучафэр, Родитель лжи.
Ватага воскрешенных мертвецов обрушилась на отряд Иена как цунами.
Началась стрельба, и воздух наполнился густыми запахами пороха и жженой плоти. Чумные больные начали заметно подгнивать, поврежденные гниением ткани ухудшали их увертливость. Даже повелитель мух высочайшего уровня силы не может регенерировать такое значительное количество живых мертвецов непрерывно. Он заваливал полицейских тухлым мясом, уповая на превосходящее число своих миньонов. Трупные мухи жужжали, упорно лезли в глаза и уши, стараясь отвлечь полицейских от стрельбы. Иен разбрасывал метки, и мертвецы падали, как мешки с кирпичами. Збынек разрывал живую мертвечину, вгрызался в червивую плоть и, хоть остановить наступление зомби он не мог, он силился защитить полицейских с тыла.
На них бросались железнодорожники в оранжевых робах, студенты в шитых на заказ костюмчиках, благородные господа, матерые матросы, ухоженные шлюхи из справных публичных домов и дешевые портовые девки, и их сутенеры. Полицейские простреливали им головы и отстреливали конечности, но ожившие мертвецы набрасывались с неистовым ревом, не зная усталости, боли и страха. Магический фон начал постепенно расслаиваться, отряд, занимающийся зачисткой, уничтожил значительную часть рати реаниматора.
Сладко-приторный аромат магии, смешенный со старческим духом, тошнотворными запахами пота и человеческой крови простерлись над улицами Бульвара розы. Иен почуял протухлую душу мага, неповторимый букет его свершений и жизненных решений.
Маг ослабел.