– Ну чего ты, пацан? Это всего-навсего поступок. Ты убивал раньше? Наверняка, нет. Что ж, сейчас это изменится. Вот ты был невинный, как агнец. А вот уже убийца. Черта окажется подведена, и за нее уже нельзя будет вернуться.
Корри споткнулся на шаге. Рука его дрогнула в нерешительности. На лице заплясали сомнения, взгляд заметался.
Готта, чуть выдохнув, продолжил:
– Уверен, что именно такие друзья тебе нужны? – Он осмотрелся. – Голодные рты, воры и убийцы, мечтающие о власти, которой им никогда не видать. Даже этому жирному инвалиду на каталке. Да он сам уже история. Не позволяй какому-то трупу командовать собой.
В глазах Корри что-то пробудилось. Что-то похожее на осознание. Парнишка начал понимать, в какую клоаку на самом деле угодил.
Понял это и Старейшина. Он зарычал:
– Заткните хэфу пасть!
Хаззи, не раздумывая, отвесила охотнику оплеуху.
Тот охнул, но глаз с лица Корри не спускал.
– Подумай, пацан. Хорошенько.
Вдруг некая тень промелькнула перед лицом Готты. Он было решил, что смерть пришла откуда не ждали, но быстро сообразил, что все не так. Девчонка, не выдержав нерешительности пацана, бросилась на него и попыталась вырвать клинок из чужих рук.
– Отдай! Он мой! – вопила она, брызжа слюной. – Ты недостоин! Ты слабак! Я сама прикончу хэфу!
Корри, однако, не уступил. Пытаясь не выпустить клинок, он попятился и споткнулся о кресло Старейшины. Кинжал все же выпал. Сам пацан и девчонка рухнули к старческим ногам, с остервенением вцепившись друг в друга. Они катались по ковру, осыпая друг друга ударами.
– Что вы остолбенели? – снова гаркнул Старейшина. – Растащите их!
Четыре недоумка, державшие Готту, бросились исполнять приказ, напрочь, казалось, забыв об охотнике. Но он их не винил.
Быстро сообразив что к чему, Готта осмотрелся в поисках ножа и, заметив тот у ножки одного из диванов, метнулся наперехват. Не было у него никакого плана. Лишь цель. И сейчас эта самая цель с вожделением наблюдала за тем, как два подростка дерутся за право стать убийцей во славу нелепых мистических идеалов. Правильно говорили старожилы: если Тени пропали, туда им и дорога. Нечего ворошить прошлое. А тех, до кого эта простая истина не доходила, надо было остановить.
Этим Готта и занялся. Перерезав путы, он встал, удобней взял клинок, прицелился и уверенным броском, метнул его прямо Старейшине в лоб.
Если тот и понял, что произошло, то сделать уже ничего не мог. Только нелепо скосил глаза к переносице и завалился на пол вместе с креслом.
Грохот, с которым рухнул Старейшина, привел подростков в чувство. Потасовка остановилась. Четверка и Хаззи перестали лупить бедного Корри и отступили. Они потрясенно разглядывали труп и, кажется, не могли поверить, что все вышло именно так. Сам Корри, с глубокими царапинами на шее, разбитой губой и синяком под глазом, кое-как встал. Сплюнув кровью на драгоценный ковер, он, казалось, впервые увидел Готту.
– Маленький выбор способен изменить многое, – заметил охотник.
***
Высота иных башен Мас Пирей достигала стратосферы, но туда Готта ни за что не рискнул бы взобраться. Во всяком случае, без кислородной маски и антигравитационного ранца – падать уж больно высоко. Потому местом для встречи пришлось избрать строеньице пониже. Частная, продуваемая всеми ветрами площадка, вроде бы принадлежала представительству Тетисс, но точно не скажешь.
Едва Готта выбрался из лифта, то сразу понял: его уже ждут.
Молодой человек, худощавый, бледный, с копной темных волос, собранных в аккуратный хвост на затылке. Одетый во все черное. Сцепив за спиной руки, он наблюдал, как солнце опускается за океан, окрашивая округу в теплые золотисто-оранжевые тона.
Услышав шаги, человек обернулся.
– Полагаю, дело сделано? – улыбнулся он.
Поравнявшись с Тенью, Готта кивнул:
– Старейшина мертв. – Удивительно, но в присутствии этого юноши он испытывал необычную для себя робость. Конечно, почти все разумники Галактики знали, кто такой Тень и что он собой представляет, однако лишь единицам доводилось (к счастью или же нет) встретиться с ним вживую.