— Может, и поймут, только с пацаном моим пяти годков сейчас никто из детей играть не хочет.
— Терпи, — однозначно ответил Алексей.
Они приехали в деревню и направились к фельдшеру. В основном на приём к нему сидели старики и старушки. Алексей в сопровождении Сергея прошёл в обход очереди.
Деревенский фельдшер испугалась вначале, увидев Алексея в полной полевой форме военнослужащего вермахта. И только Сергей её успокоил:
— Здравствуй, Федоровна! Вот, человека я привёл, поговорить с раненым желает.
— Он в задней комнате, только тихо.
Алексей прошёл в дальнюю комнату. Петров, услышав стук подкованных сапог, схватился было за пистолет, но, узнав Алексея, обмяк.
— Здравия желаю, товарищ Петров, — шёпотом сказал Алексей.
— Ты чего здесь? Случилось что-то?
— Склад сгорел подчистую.
И Алексей рассказал, как всё было.
— Да, сами обмишурились, надо было дополнительные посты ставить. Ты, как я понял, прибыл за дополнительными указаниями, как быть дальше?
— Именно. Я теперь вроде как ни при деле — нечего охранять.
— Ты кем в армии был?
— А то вы не знаете! В разведке служил, снайпером.
— И здесь тебе дело найдётся. Когда выздоровею, вместе назад пойдём. А пока передай Овчинникову — пусть переправит тебя в отряд, повоюешь по специальности.
— Это с автоматом?
— Винтовку найдут.
— Годится. Желаю скорейшего выздоровления.
— Удачи тебе!
Алексей в сопровождении Сергея вышел. Ожидавшие в очереди селяне злобно шушукались за его спиной. В амбулатории лекарств по случаю войны не было совсем.
— Куда? — спросил Сергей.
— К старосте.
Они добрались до Крюкова, и Сергей передал старосте слова Петрова.
— Давно бы так. У нас отряд из молодых парней. Желания бороться с врагом много, а знаний, опыта нет. Ты же, я чувствую, человек с опытом, можешь многому научить. Ночью тебя Сергей проводит.
Не хотелось Алексею в партизанский отряд, в армии слово «партизан» ассоциировалось почти со словом «анархист». Когда из запаса призывали для переподготовки на месяц-два гражданских, то они даже форму носить правильно не могли, вечно гимнастёрка сзади складками собиралась и топорщилась. Да и уставная дисциплина в тягость для них была. Вот и сейчас он ожидал увидеть нечто вроде колхоза, только вместо вил и кос оружие в руках.
В отряд Сергей доставил его ночью. На въезде в лес их остановил дозорный. Они обменялись паролями — Сергея уже знали в лицо. Но когда дозорный увидел немца в телеге, всполошился:
— Ты что, пленного взял?
— Нет, это наш, русак. Ну вот вроде как я полицейский. Одно слово — ряженый.
Алексея в отряде встретили доброжелательно. Некоторые уже знали его, видели на складе.
Командиром отряда был бывший председатель колхоза. Организация в отряде была, но не было человека опытного, военного, который бы планировал военные операции.
До сих пор отряд действовал спонтанно. Донесёт разведка, что в селе немцы продовольствие собирают — ждут их на лесной дороге. Обстреляют — и наутёк.
Свою жизнь в отряде Алексей начал с азов маскировки, стрельбы, скрытного отхода. Из партизан никто не знал, что свои следы желательно скрывать: не оставлять сломанных веток, не вытаптывать траву. Для того чтобы сбивать со следа собак, надо посыпать путь отхода махоркой или идти по ручью.
Партизаны сначала посмеивались:
— Сроду у немцев собак не видели.
Однако собаки — дело случая. Либо у немцев пока руки не доходили из-за малой активности, либо всё ещё впереди.
Для борьбы с активными партизанскими отрядами немцы бросали свои егерские отряды, натасканные для борьбы с партизанами, либо использовали шуцманшафткоманды из этнических добровольцев — украинцев, эстонцев, поляков. Те действовали проще и примитивнее ягдкоманд — они просто проводили облавы цепью в местах возможного базирования партизан.
Если занятия по стрельбе молодых партизан ещё интересовали, то все остальные занятия они посещали неохотно.
— Мы местные, все потайные места и так знаем, от любого немца уйдём, — говорили они после занятий.
Алексей решил их проучить, показать на примере, к чему приводит зазнайство.
— Сегодня у нас практические занятия. Я отойду за расположение отряда и проникну в центр расположения. Кто меня задержит или обнаружит, получит нож, — и Алексей продемонстрировал нож в ножнах.
— Учения идут до полудня. Время пошло.
Он вышел на опушку леса, наломал веток с уже пожелтевшими листьями, воткнул их под погоны, френч, стал продвигаться. Почти сразу же обнаружил двух партизан, спокойно покуривавших «козью ножку».