Уже находясь в помещении, он распорядился:
— Перекусываем и уходим.
Они поели хлеба с салом из солдатских ранцев, потом ефрейтор показал аккуратно сложенную карту:
— В случае непредвиденных обстоятельств последнему из оставшихся в живых доставить карту к нашим любой ценой. Карта эта побольше дивизии весит.
— Ого! — только и смог сказать Василий.
Евгений демонстративно сунул карту под френч, на грудь, чтобы все видели, где она будет находиться.
— Всё, выходим!
Они вышли из деревни и пошли по дороге, не скрываясь. На перекрёстке встретили небольшую, из четырёх машин, колонну грузовиков. Ефрейтор поднял руку, остановил машину, переговорил с водителем и махнул рукой разведчикам:
— Шнель, шнель!
Разведчики забрались через задний борт в покрытый брезентом кузов. Последним, уже на ходу, забрался Евгений. Он приложил палец к губам, показывая, что по-русски не должно прозвучать ни слова.
Они тряслись в кузове немецкой автомашины около получаса, затем грузовик остановился, бибикнул:
— Выходим.
Разведчики перебирались через задний борт кузова и спрыгивали на землю. Евгений подошёл к водителю, поблагодарил, угостил сигаретой.
Когда грузовик скрылся за поворотом, подняв клубы пыли, Алексей тихо спросил у Василия:
— Я не видел, чтобы старший наш курил.
— Так он не курит. Но сигареты всегда при себе держит. Угостил в нужный момент человека, разговорился или, как сейчас, отблагодарил — жалко, что ли, трофейного дерьма?
Алексей взял это себе на заметку и решил, что надо самому обзавестись зажигалкой и пачкой сигарет.
— Ну, парни, повезло — подвезли нас. А то бы топать и топать. До передовой километра три-четыре осталось. Сейчас ищем укромное место и отлёживаемся до ночи.
Они нашли подходящую рощу и залегли. В дозор выставили Василия, остальным было приказано спать: ночь выдалась бессонная, и такая же предстояла. А две ночи подряд не спать — тяжело. Да даже и не в этом дело — притупляется реакция, на опасность реагируешь не так быстро.
Разведчики отрубились начисто. Потом Василия сменил Алексей — он чувствовал себя отдохнувшим.
Постепенно стемнело. Ефрейтор поднял разведчиков. Они доели последние запасы подчерствевшего хлеба и сала, запили водой из фляжек.
— Ну, парни, осталось самое сложное. Преодолеем передовую — и у своих. Пошли!
Они двинулись по дороге. Никому из немцев и в голову не пришло остановить четырёх пехотинцев, идущих на передовую.
Группа дошла до второй траншеи и легко её миновала. Метров же через шестьсот шла сама передовая.
Однако везение — дама капризная. И, видимо, отвернулось оно от разведчиков.
Выбрав момент, они перебрались через траншею и залегли перед бруствером. По сигналу Евгения ползком двинулись вперёд, но попали на заграждение из колючей проволоки.
Первым двигался Алексей. Он вовремя нащупал проволоку, приподнял нижний ряд. Прополз Дробязго, за ним — Василий, потом полз Пётр. И надо же было такому случиться — широким голенищем немецкого сапога он зацепился за проволоку и резко дёрнул. К проволоке, по своему обыкновению, немцы привязали консервные банки, и тарарам поднялся невообразимый.
Пётр проскочил за ограждение. Но немцы уже встревожились. Сразу два ракетчика выпустили осветительные ракеты. Это было крайне опасно — разведчики находились в полусотне метров от траншеи.
Крикнув на немецком: «Не стрелять, свои!», Дробязго ввёл немцев в некоторый ступор. Тем временем, обернувшись к группе, он приказал:
— Встаём и бежим изо всех сил!
Вся четвёрка, дружно вскочив, бросилась вперёд.
Секунду-другую немцы медлили и не стреляли, пытаясь разобраться, что происходит. Окрик с «нейтралки» на немецком, неизвестные люди, одетые в свою же, немецкую форму…
Наконец, видимо, получив приказ, немцы стали стрелять, и разведчики тут же бросились на землю. Но за время, которое позволили им эти секунды, они успели преодолеть два-три десятка метров.
Гитлеровцы начали бросать из траншеи гранаты, но радиус поражения немецких гранат невелик, и до разведчиков долетели только потерявшие убойную силу осколки.
Хуже было другое — начал бить пулемёт. На какую-то секунду ракеты погасли. Разведчики вскочили и снова бросились бежать вперёд.
И тут под Василием, бежавшим первым, взорвалась противопехотная мина. На полном бегу он рухнул на землю.
Со стороны немецкой траншеи раздался хлопок, и вверх снова взмыла осветительная ракета, залив «нейтралку» бледным, мертвенным светом.
Тут же заработал пулемёт, и разведчики вновь бросились на землю. Но когда был отдан приказ двигаться вперёд, Пётр уже не поднялся — пуля попала ему в голову.