Она видела, как Маллиат сделал быстрый расчет в уме. Ребекка уже знала эту цифру. Менее чем за три месяца на счет поступило почти два миллиона долларов. Такими темпами за год это будет почти восемь миллионов долларов. Слишком много денег, чтобы терять из-за такой незначительной вещи, как имя и адрес.
Маллиат вздохнул и через минуту кивнул. — Хорошо, — начал он. — Я помогу тебе, но не дам тебе того, что ты хочешь знать.
— Значит, вы не помогаете, и я больше не буду пользоваться вашими услугами. Я хотел бы вывести все свои средства немедленно. Купюрами в сто евро.
— Подожди, — быстро сказал Маллиат. «Что, если я дам вам информацию о бухгалтере, который производил платежи от имени владельца счета. Это подойдет?
Ребекка сдержала улыбку. Это было именно так, как она надеялась.
— Думаю, придется.
ГЛАВА 37
Санкт-Петербург, Россия
Суббота
16:58 мск
Они взяли машину сибиряка. Виктор ехал сзади, сел прямо за пассажирским сиденьем, чтобы наблюдать за водителем. Это была черная BMW восьмидесятых годов со всей отделкой. Внутри пахло затхлым дымом, а обивка была темной и покрытой пятнами.
Виктор запер русского со сломанными ребрами в задней комнате бара, сказав бармену отпустить его через час. Если бы он освободил его раньше, то Виктор вернулся бы, чтобы кастрировать его. По мокрому пятну на джинсах парня Виктор понял, что ему поверили.
Ехали молча, взгляд сибиряка был прикован к дороге, ведя Виктора через незнакомые ему части города: вдоль улиц тянулись безымянные фабрики, между ними тянулись мертвые участки пустыря, а вдалеке поднимался пар от высоких башен и смешивался с облаками.
Через тридцать минут машина замедлила ход. По обеим сторонам улицы стояли заброшенные склады, годами пустовавшие и оставленные гнить. Дорога была неровной, с выбоинами, бордюры были полны мусора и черной воды. Глаза Виктора встретились с глазами сибиряка в заднем обзоре.
'Были здесь.'
Впереди дорогу разделяли сетчатый забор и ворота. Перед воротами стоял высокий мужчина в каракулевой шапке и курил сигарету. Позади него, через забор, Виктор мог видеть длинные низкие здания, темные от загрязнения.
Сибиряк остановил машину в пяти метрах от ворот и опустил водительское стекло. Высокий мужчина бросил сигарету и подошел к машине. Он наклонился и заглянул внутрь, присвистнув, когда увидел разбитое лицо сибиряка.
— Вот дерьмо, Сергей, — сказал он. — Еще один ревнивый муж с ломом? Он уже собирался рассмеяться, когда заметил Виктора сзади. — Кто это, черт возьми?
Виктор заговорил прежде, чем сибиряк успел ответить. — Просто скажи Норимову, что к нему пришел Василий.
Под каракулем лицо высокого человека сморщилось в задумчивости. Он отошел от машины и достал сотовый телефон, который смутил бы любого западного подростка. Говоря, он повернулся спиной к машине. После десятисекундного разговора он убрал трубку. Когда он оглянулся на Виктора, в его глазах был страх.
'Продолжать.'
Он распахнул ворота, и сибиряк выехал на широкий участок неровного асфальта с лужами грязной воды, смешанной с маслом.
Машина медленно подъехала к двум большим заводским зданиям. Вдали валялся на боку ржавый корпус вагона поезда. Машина свернула в пролом между двумя зданиями и остановилась. Справа от Виктора была открыта подъемная дверь, ведущая на одну из фабрик.
Сибиряк указал на дверь. — Там.
Виктор вылез из машины, делая вид, что не заметил темного силуэта, притаившегося на покатой крыше, или того, кто стоял на заводе позади него. Он намеренно двигался медленно, не делая ничего, что могло бы заставить нервного русского без необходимости разрядить оружие.
Он подошел к отверстию, держа руки вне карманов, несмотря на холод. Внутри он мог видеть корпуса старых электропоездов, наполовину построенных и ржавых, доминирующих над пространством. Виктор огляделся, представив себе, что во времена Советского Союза построенные здесь автомобили были экспортированы за тысячи миль во все дружественные государства, и что, когда империя рухнула, депо закрылось, работа просто остановилась, чтобы больше никогда не начинаться. .
Виктор остановился, увидев двух огромных русских, выходящих из тени и направляющихся к нему. В своей толстой одежде и бородах они больше походили на обезьян, чем на людей. Одному на вид было за сорок, в его бороде виднелись тонкие полосы седины. Другой был моложе, его лицо и шея были покрыты шрамами от огня.
У него был автомат АК-74, более поздний вариант печально известного автомата Калашникова. Он не был направлен на Виктора, но то, как мужчина в шрамах держал его, означало, что его можно было мгновенно привести в боевое положение. Бывшие вооруженные силы.
У пожилого мужчины в руках не было оружия, но не из-за его ребер появилась неправильная тень под его левой рукой. Русский с АК отступил, а другой подошел к Виктору.
Он медленно расстегнул пальто и вытянул руки под прямым углом к телу. Русский осмотрел его грубо, но с усталостью в глазах. Он нахмурился, почувствовав Байкал в кармане Виктора. Он вытащил его.
'Любые другие?' он спросил.
Виктор покачал головой. Мужчина все равно обыскал его. Если бы было какое-то другое оружие, человек нашел бы его.
'Сюда.'
Мужчина повернулся и повел Виктора через фабрику, а парень с автоматом шел за ним в дюжине шагов. В здании было так же холодно и сыро, как и снаружи. В крыше были зияющие дыры, и Виктор осторожно избегал луж, образовавшихся под ними. Двое русских были в ботинках и не хотели идти по почти ледяной воде. Их тяжелые шаги отдавались эхом.