— Капитан, — голос Лисы был ровным и профессиональным. — Цель устранена, фланг чист. Потерь нет. Движемся к вам.
В ответ мы ожидали услышать спокойный голос Кайла, но из коммуникатора раздался лишь треск помех. На мгновение мы переглянулись. Помехи в таких глубоких тоннелях не были редкостью. Но затем сквозь треск прорвались другие звуки.
Скрежет металла о камень, такой громкий, что у меня заломило зубы. Глухой удар, будто что-то нечеловечески тяжелое врезалось в стену. Короткий, сдавленный вскрик, в котором я узнал голос Ворона, оборвавшийся на полуслове. А потом раздался рев.
— Капитан⁈ — крикнула Лиса в коммуникатор, ее профессиональное спокойствие треснуло. — Ворон⁈ Ответьте!
И тут же резкий щелчок и оглушительная, мертвая тишина. Связь оборвалась.
Мы стояли в полной неподвижности. Лицо Лисы стало белым как полотно, она смотрела на свой молчащий коммуникатор так, словно он превратился в ядовитую змею. Гром, до этого расслабленный, сделал непроизвольный шаг вперед, будто готов был бежать прямо сквозь стену. В его горле зародился низкий, звериный рык, а пальцы побелели на рукояти молота.
Легкое пьянящее чувство от моей первой победы превратилось в пепел и горечь во рту. Группа капитана, шедшая по основному следу, столкнулась с чем-то гораздо, гораздо более страшным, чем наш «сторожевой пес».
Миссия по зачистке в одну секунду превратилась в отчаянную спасательную операцию. И мы понятия не имели, куда бежать и что нас там ждет.
Глава 8
Глава 8
Тишина. Не просто тишина, а вакуум, который с жадностью высосал все звуки: наше тяжелое дыхание, гулкое биение крови в ушах и треск помех из коммуникатора Лисы. Мгновение назад мы были победителями, стоящими над трупом здоровенной твари. А теперь лишь трофейная голова демона тупо пялилась в потолок, словно насмехаясь. Мой первый славный фраг, а вселенная решила, что будет панихида. Идеально.
Там, в соседнем тоннеле, не просто пропала связь. Там оборвался крик.
— Капитан? Ворон? — Голос Лисы был похож на натянутую струну. На ее запястье надоедливо мигал красный огонек ошибки связи. — Какого черта, ответьте!
Ее пальцы с яростной, отточенной скоростью летали по сенсорной панели, но коммуникатор упрямо молчал. Профессиональная выдержка трещала по швам, уступая место плохо скрываемой панике.
Гром застыл, превратившись в гранитное изваяние. Только побелевшие костяшки пальцев, мертвой хваткой сжимавшие рукоять молота, выдавали бушующее в нем напряжение. Из его груди вырвался низкий рокот, от которого, казалось, завибрировали камни под ногами. Если бы взглядом можно было бурить тоннели, мы бы уже стояли над телами спасаемых… или спасателей.
— Лиса, — выдавил я, чувствуя, как пересохло во рту. — Ты же… можешь? Прощупать их?
Она метнула на меня взгляд, в котором на долю секунды промелькнуло отчаяние. Но тут же взяла себя в руки. Охотник — это прежде всего контроль. Она резко выдохнула, отгоняя эмоции, и закрыла глаза.
Воздух вокруг нее затрещал, наэлектризовался. В свете фонарей ее рыжие волосы словно вспыхнули, окутанные едва заметной серебристой дымкой. Я почти физически ощутил, как ее взгляд невидимым щупом устремился во тьму соседнего коридора. Ее лицо стало похоже на вырезанную из мрамора маску. Красиво и жутко.
— Есть… — сорвался шепот с ее губ. Она распахнула глаза, и в их зеленой глубине плескалась буря. — Живые. И… там была вспышка. Мощная, грязная.
Никто не произнес ни слова. Мы просто посмотрели друг на друга. Не знаю, что они увидели в моих, но, надеюсь, это была не только паника новичка, но и толика фамильной зверевской злости.
Молчание нарушил Гром. Его голос был подобен скрежету сдвигаемых тектонических плит.
— Идем за ними.
Я молча кивнул, перехватывая меч. Тепло от рукояти волной прошло по руке, разгоняя кровь.
Не сговариваясь, мы рванулись с места.
Добро пожаловать на спасательную операцию. Ставка — две жизни. И наши собственные в качестве бонуса.
Мы неслись по правому тоннелю, и это был бег слепых котят. Лучи наших фонарей рвали тьму в клочья, выхватывая из мрака мокрый, блестящий камень и наши собственные тени, пляшущие на стенах. Воздух стал другим. Запах сырости и пыли сменился едким коктейлем из озона, жженого камня и чего-то еще… чего-то теплого, металлического. Кровь.
— Сюда! — Голос Лисы был острым, как осколок стекла.
Ее луч метнулся в сторону и замер. Мы затормозили, едва не врезавшись друг в друга. На каменной стене, на уровне человеческого роста, виднелись три глубокие борозды. Словно кто-то очень большой оставил здесь след от маникюра.