Ублюдок уже разворачивался ко мне, чтобы закончить начатое, пока я пытался вскочить на ноги. Но тут со стороны входа ударила ослепительная белая вспышка. Раздался резкий хлопок, похожий на выстрел, и тварь оглушительно, пронзительно взвизгнула, зажимая глаза костлявыми ладонями.
Ворон не дремал. А там и Лиса не заставила себя ждать, и спасая меня.
Она сорвалась с места, превратившись в размытую тень. Ее копье, окутанное серебристым сиянием, нанесло серию молниеносных, жалящих ударов в шею, под ребра, в сочленения конечностей. Черная, как деготь, кровь брызнула во все стороны. Демон взвыл от боли, слепо размахивая когтями в пустоте.
Но даже так тварь не сдавалась. Один из ее диких взмахов заставил Лису отскочить назад, нарушив ритм атаки.
Я уже был на ногах, времени сожалеть об ошибки не было, жив и отлично. И снова ринулся вперед, обрушивая на слепую тварь град ударов.
Мой меч оставлял на серой шкуре демона неглубокие порезы. Тварь, хоть и ослепленная, была слишком быстрой, реагируя на звук и движение воздуха. Она отступала, спотыкаясь, и щелкала зубами, пытаясь укусить меня вслепую, а я никак не мог нанести решающий удар.
Внезапно Лиса, оттолкнувшись от ржавой опорной балки, взмыла в воздух. Ее тело на мгновение замерло в полете, и, словно копье, выпущенное из баллисты, она обрушилась на демона сверху, вонзив острие копья прямо ему в грудь. Раздался влажный хрип, и тварь закачалась. От страшной боли она согнулась пополам, ее утыканная иглами голова опустилась вниз, оказавшись прямо передо мной.
Шанс!
Я не думал, я действовал. Сила хлынула по рукам, горячая, как расплавленный металл. Лезвие моего меча отозвалось тихим гулом и на мгновение окуталось едва заметным голубоватым свечением. Рывок вперед! Вложившись в удар всю, я снес твари голову с плеч. Тяжелая башка с глухим стуком упала на грязный пол, а безжизненное тело рухнуло рядом.
Обернувшись, я увидел, как дела идут у капитана и Грома. Второй демон был настоящей крепостью. Но Кайл и Гром не отступали. Они работали в паре, сдерживая монстра.
Гром был наковальней. Он принимал на себя самые тяжелые удары, встречая когти демона своим молотом в оглушительном скрежете металла о кость. Он не давал твари прорваться, заставляя ее топтаться на месте.
Кайл был молотом. Он кружил вокруг твари, словно огненный вихрь, его топоры оставляли на броне огненные росчерки, заставляя демона постоянно разворачиваться и отвлекаться от Грома.
Проблема была в другом — их удары не наносили критического урона. Они держали монстра, изматывали его, но не могли пробить толстую шкуру. Это был вязкий, изнурительный бой на истощение.
Но Ворон, оценив ситуацию, уже действовал. Он сменил магазин, и следующая очередь была иной. Ярко-белые трассеры впились в спину демона, и тот взревел от неожиданной боли. Раздалось шипение, и по бронированной коже твари пополз едкий белый дым, обнажая уязвимую плоть под броней.
Кайл, воспользовавшись моментом, когда тварь инстинктивно дернулась от боли, рубанул топорами по ее ногам, заставляя демона потерять равновесие. Этого мгновения мне хватило, чтобы оказаться рядом.
Мой клинок все еще гудел от переполнявшей его силы. Одним косым, восходящим ударом я отхватил демону когтистую лапу по самое предплечье. Черная кровь хлынула фонтаном. Пока он, взревев от боли, разворачивался, я полоснул его по подколенному сухожилию здоровой ноги.
Тварь рухнула на одно колено.
И тут на него обрушились все.
Молот Грома, превративший его череп в кашу. Топоры Кайла, вошедшие в грудную клетку по самые рукояти. И копье Лисы, которое она, оказавшись рядом, вонзила ему в глотку, обрывая последний, булькающий хрип.
Подвал погрузился в оглушительную тишину, нарушаемую лишь нашим тяжелым, сбивчивым дыханием.
Тишина давила на уши, густая и вязкая после грохота боя. Воздух был тяжелым коктейлем из смешавшихся запахов.
Я оперся на меч, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Каждая мышца в теле гудела от напряжения.
Кайл, тяжело дыша, вытер лезвием топора черную жижу с лица. Он криво усмехнулся и посмотрел на Лису, которая с невозмутимым видом стряхивала с острия копья ошметки плоти.
— Лиса… Второй уровень, говоришь? — В его голосе сквозил чистый сарказм. — Что-то эти ребята дрались так, будто на повышение шли.
Она даже бровью не повела, ее спокойствие в этом кровавом хаосе было почти сверхъестественным.
— Я сказала: эманации соответствуют второму уровню. Про их скверный характер и дурные привычки я не упоминала. А так повышенный второй, оба.