Она удивленно посмотрела сначала на платье, потом на меня и, пожалуй, впервые по-настоящему обратила на меня внимание.
— Правда? Я как-то даже не взглянула на него…
Она скрылась в примерочной, а следом и я, примеряя костюм, который действительно смотрелся отлично. Выйдя из примерочной, я замер, увидев девушку.
Изумрудное платье сидело на ней безупречно. Она была похожа на лесную нимфу, случайно зашедшую в этот храм моды.
— Потрясающе, — честно выдохнул я. — Вам очень, очень идет.
Она зарделась и счастливо улыбнулась.
— Вам тоже идет этот костюм. — И мы со смехом скрылись обратно в кабинках.
Когда я отдернул штору, взгляд упал на коммуникатор — я катастрофически опаздывал.
— Ох, извините, мне пора бежать, — улыбнулся я девушке, которая замешкалась. — Но было очень приятно с вами пообщаться, — сказал я, подхватывая с вешалки рекомендованный ею светло-серый костюм.
— Мне тоже. Надеюсь, ваш вечер пройдет отлично!
Я кивнул, улыбнулся на прощание и направился было к выходу, но тут же затормозил, бросив взгляд на ноги. Пришлось, чертыхаясь, тащиться в обувной отдел.
Здесь пахло дорогой кожей и воском. Десятки пар туфель, блестящих и безупречных, стояли на полках, как солдаты на параде. Я не стал долго мучиться. Взял первые попавшиеся классические черные туфли, которые показались мне достаточно прочными, убедился, что размер подходит, и понес весь свой улов на кассу.иА, там дело и до рубашки с галстуком дошло.
И только на улице, с пакетами, оттягивающими руки, когда суета магазина осталась позади, меня накрыло.
Какой же я идиот.
Я не спросил ее имя. Не взял номер телефона. Не пригласил на кофе. Ничего.
Эта мысль заставила меня горько усмехнуться. В памяти остался лишь ее образ в изумрудном платье.
Дома я быстро приготовился. Приняв контрастный душ и тщательно побрившись, я с некоторым трепетом достал свой новый светло-серый костюм. Он сел идеально. Новые туфли тоже оказались удобными. Что ж, для человека, который костюм надевает третий раз в жизни, выглядел я на удивление прилично.
Выдвинувшись к «Империалу», я почувствовал легкое волнение. У входа, подсвеченного теплым светом фонарей, я увидел Грома. Даже в строгом черном костюме, который, казалось, вот-вот лопнет на его могучих плечах, он умудрялся выглядеть как стихийное бедствие.
Вскоре подъехал Кайл в безупречном темно-синем костюме-тройке, который сидел на нем так, словно был его второй кожей — настоящий аристократ. Спустя несколько минут к нам присоединилась Лиса. Она появилась в длинном вечернем платье цвета ночного неба, которое струилось по стройной фигуре, делая ее невероятно утонченной и загадочной. Последним подошел Ворон, на удивление аккуратный в своем простом, но опрятном сером пиджаке.
— Ну что, красавчики и красавица? — усмехнулся Кайл. — Готовы покорять «Империал»?
У массивного входа нас встретил импозантный швейцар. Едва он подтвердил бронь на имя Дмитрия Кайлова, как из полумрака холла к нам бесшумно шагнула девушка-хостес.
Она повела нас в глубь ресторана, и я почувствовал, как мы пересекаем невидимую границу. Первое, что поражало — это тишина. Наши шаги полностью тонули в толстом, глубоком ковре, из-за чего казалось, будто мы плывем по залу.
Нас проводили к большому круглому столику в алькове у панорамного окна с видом на огни ночного города. Мы опустились в глубокие бархатные кресла, и напряжение окончательно отпустило.
Заказ был сделан, и пока мы ждали, разговор потек непринужденно. Мы подшучивали над Громом, который боялся сломать хрупкий на вид стул, и над Кайлом, который держал вилку и нож с такой естественной элегантностью, будто родился с ними в руках. Атмосфера была расслабленной, мы были не боевым отрядом, а просто компанией за ужином. И в этот момент я решился.
— Ребят, — начал я, и все взгляды обратились ко мне. — Я ходил к целителю… — начал я И коротко рассказал им про визит в «Эгиду-Про» и помощь Кайла с Волконскими.
Когда я закончил, на несколько секунд повисла тишина.
— Правильно сделал, что пошел, — первым прогудел Гром. — С такой хренью шутки плохи.
— Волконские — это серьезный шаг. И очень дорогой, — заметила Лиса, но в ее голосе не было осуждения, только констатация факта.
Ворон молча кивнул, и в его взгляде я увидел нечто похожее на сочувствие.
— Я же сказал, ты часть команды, — тихо произнес Кайл, глядя мне прямо в глаза. — Значит, разберемся.
В его голосе была такая уверенность, что часть тяжести, давившей на меня, просто испарилась. Я впервые почувствовал, что я не один на один со своей бедой.