— С точки зрения алхимии, подобный эффект возможен при добавлении в состав излишка лунного камня, но это вызовет нестабильность и, скорее всего, галлюцинации, — прокомментировал Ворон.
— Да кому ты лечишь? — добродушно рявкнул Гром, улыбаясь во все тридцать два зуба.
Лиса проигнорировала их и, прикрыв глаза, выставила вперед ладошку, словно провидица из дешевого салона.
— Истину вижу… Вчера гулял ты с девушкой по набережной… Так… А вот еще… Она была в светлом платье… Хм… ты ее чем-то угощаешь… мороженым! И на тебя нападают!
Тут я окончательно опешил. Неужели правда⁈ Как она это делает? Что за чудодейственный эликсир сварил этот гений алхимии⁈
Мое ошарашенное лицо, видимо, стало последней каплей. Лиса не выдержала и расхохоталась. Ее заливистый, заразительный смех эхом разнесся по кабинету, и его тут же подхватили Гром и даже Ворон, который позволил себе тихий, сдержанный смешок.
— Не понял, это что за цирк? — спросил я, чувствуя себя полным идиотом.
— Ох, Саня, видел бы ты сейчас свою физиономию! — сквозь смех выдавила Лиса, вытирая навернувшиеся слезы.
— Расслабься, — сказал Гром, отсмеявшись. — Просто дежурные вчера смотрели запись с камер наружного наблюдения по городу, вот и наткнулись. Он и скинул, говорит, посмотрите, как ваш новенький работает сверхурочно. А там ты двоих ушатал.
Вот же гадство! Я невольно улыбнулся и посмотрел на Лису.
— Рыжая бестия. Я тебе это еще припомню.
— Как девчонку зовут? Это ведь та, что в «Империале» была? — с неподдельным интересом спросила она, полностью проигнорировав мою угрозу. Она оперлась на мой стол, и в ее глазах снова заплясали чертенята.
Я понял, что отболтаться не получится. Моя личная жизнь стала достоянием общественности в пределах нашего коллектива.
— Зовут ее Светлана, и да, это она, — признался я, смирившись.
— Целовались? — не унималась Лиса.
Я уже открыл рот, чтобы ответить ей крепким словцом, но тут дверь кабинета распахнулась…
В проеме, словно вихрь, появился Кайл. Он влетел внутрь и хлопнул за собой дверью, отчего по стенам пошла мелкая дрожь.
Веселая, расслабленная атмосфера в кабинете лопнула, как мыльный пузырь. Смех замер на полувдохе. Кайл, не говоря ни слова, рухнул в свое кресло. Его лицо было пепельно-серым, волосы растрепаны, а в глазах полыхала дикая, с трудом сдерживаемая ярость. Я никогда не видел его таким.
— Дмитрий Сергеевич! — Лиса мгновенно посерьезнела, в ее голосе пропала вся игривость. — Что происходит?
Кайл медленно поднял голову, его взгляд, полный бешенства, остановился на мне.
— Строганов, — прошипел он сквозь стиснутые ззубы. — Этот ублюдок позвонил Мазафаке.
Он с размаху ударил кулаком по столу.
— Я тебе говорил, Саня, что со Строгановыми нужно держать ухо востро! Да еще это видео… Он все перевернул! Знаете, что он напел начальству? «Ваш охотник — неуравновешенный психопат! Сначала он задирается к моему сыну в „Империале“, а на следующий день уже калечит моих работников, которых отправил к тебе с извинениями, чтобы урегулировать произошедшее! Он опасен для общества!»
— Да он охренел, этот Строганов! — глухо рыкнул Гром, сжимая кулаки размером с мою голову.
— Это произвол, — ледяным тоном добавила Лиса. — Он не имеет права.
— Дмитрий Сергеевич, — начал я, чувствуя, как внутри все холодеет, — но там совсем все не так было…
— Саня, — перебил меня Кайл, его голос стал чуть мягче, но все еще был полон горечи. — Я видел запись. Ты поступил как мужчина. Но такие игры — грязная штука. Строганов хочет твоего увольнения!
Глава 17
Глава 17
Увольнения⁈ За то, что не дал уроду испортить девушкам вечер? За то, что не потерпел угроз⁈ Я ощутил приступ бессильной ярости. Строганов просто мстит, а начальство готово прогнуться!
— Успокойся, Саня, я с этим разобрался, — прервал мои мысли Кайл, потирая виски. — Я убедил Мазафаку не рубить с плеча. Увольнения не будет. Но… обойдется служебной проверкой, и недельку тебе придется посидеть дома. И дай бог, чтобы конфликт на этом и заглох.
Я с пониманием кивнул, хотя внутри все кипело. Совесть моя была чиста, но я прекрасно знал, что в мире, где правят деньги и связи, этого недостаточно. Меня наказали за то, что я поступил правильно. И это был удар.
— Хорошо, Дмитрий Сергеевич. Неделю так неделю. У меня как раз послезавтра прием у Волконского. Главное, чтобы у вас тут без серьезных вызовов обошлось.
Забрав вещи, я направился в общагу, а в голове был сумбур и вместе с тем простая мысль, что на набережной это была откровенная подстава. Меня ждала провокация, а я и поддался. Как дурак, самым умным и крутым себя возомнил. Отлично меня сыграли, нечего сказать.