Пришлось поработать. Я потратил еще час на банальную уборку. Пинками откатывал камни, оттаскивал в угол ржавые балки, расчищая себе арену — ровную бетонную площадку метров пятьдесят в длину, ярко освещенную фарой моего мотоцикла.
Только убедившись, что полигон безопасен, я позволил себе сесть на кучу битого кирпича и снова развернуть свиток, после чего с полчаса изучал его и проверял, правильно ли все запомнил.
Затем встал посреди расчищенного цеха в пятне света «Цербера». Закрыл глаза. И представил не конечную точку, а сам процесс — как мое тело на долю секунды превращается в чистую энергию и выстреливает вперед. Я почувствовал, как сила собирается внутри, звеня, как натянутая струна, и произнес ключевое слово:
— Проблеск!
Мир взорвался белым светом. Раздался оглушительный хлопок, как от удара кнута. Меня швырнуло вперед с силой пушечного ядра, я пролетел метров пятнадцать и, запнувшись, ударился головой об пол, а потом меня еще пару метров протащило.
Перед глазами плясали искры, а в ушах звенело. Но за болью пришло дикое, пьянящее ликование.
— Получилось!
Следующая неделя превратилась в адскую тренировку. Оказалось, «Проблеск» — это как дать гранату обезьяне. Он работал. Но я им не управлял.
Первые два дня я учился останавливаться. Проблема была не в том, чтобы «выстрелить», а в том, чтобы задать вектор и конечную точку, гася инерцию в последний момент.
— Проблеск!
Я промахнулся. Меня унесло левее, и я кубарем прокатился по бетонному полу, сдирая кожу с ладоней. Снова.
— Проблеск!
Я не рассчитал силу и врезался прямо в кучу мусора, которую сам же и собрал. Десятки раз я падал, кубарем катился, набивая синяки поверх старых.
К среде я наконец нащупал баланс. Перестал думать и начал чувствовать.
— Проблеск! — И я у ржавой бочки.
— Проблеск! — И я уже на другом конце цеха, а в воздухе остался лишь легкий запах озона.
— Проблеск, проблеск! — Я двигался прерывистыми, непредсказуемыми рывками, появляясь и исчезая, словно сбой в реальности.
К пятнице я начал совмещать «Проблеск» с мечом. Это было сложнее всего. Требовалось не просто переместиться, а сохранить боевую стойку и нанести удар в той же точке, где ты появился. Мой первый удар после «Проблеска» ушел в пустоту, отчего я чуть не вывихнул запястье. Тело и разум работали на разных скоростях.
Час за часом. Удар за ударом. Я учился совмещать мысль о перемещении с мыслью об ударе. Они должны были стать одним целым.
— Проблеск! Вспышка, хлопок, и мой меч с визгом оставил на бетонной стене глубокую борозду. Это был не просто бег. Это был новый способ ведения боя. Танец на грани возможного.
В день поединка мы с Лисой встретились у «Ямы». Атмосфера гудела.
— Нервничаешь? — спросила подруга, когда мы проходили контроль.
— Немного, — признался я. Руки были ледяными, но внутри горел огонь.
Мы едва успели подняться на верхний ярус, как нас перехватил Строганов.
— Зверев, — с ядовитой ухмылкой произнес он. — Смотрю, тебе здесь понравилось. Выступишь сегодня? А я на тебя поставлю, деньжат мне принесешь.
— Выступлю, — так же ухмыльнулся я. — Сегодня моим противником будет Егор Воротынский.
Улыбка Строганова мгновенно испарилась. Челюсти сжались, а в глазах полыхнула чистая, незамутненная ненависть, но направлена она была не на меня.
— Воротынский? — прошипел он. — Эта тварь… У наших родов давняя вражда. Хорошо. Он кивнул своему охраннику, и тот протянул мне пачку денег. — Здесь сто тысяч, — сказал Строганов. — Это не ставка. Это оплата. Я хочу, чтобы ты его не просто победил. Хочу, чтобы ты его искалечил. Сломай ему что-нибудь. Руку. Ногу. Позвоночник. Заплачу бонус.
Я посмотрел на деньги, потом на его перекошенное от злобы лицо. Я был сиротой и знал цену деньгам. Но не был псом на поводке.
— Я не наемник, — спокойно ответил, отодвигая его руку с деньгами. — Это мой бой. И дерусь я за себя.
Строганов на мгновение замер, а потом побагровел.
— Да ты… — начал он, срываясь на ругань, но тут же осекся, взял себя в руки. Он понял, что я не шучу. И сдержался. — Ладно. Гордый, значит, — процедил он. — Победи его. Просто победи. Тогда с меня подарок.
Когда Строганов ушел, Лиса шумно выдохнула.
— Смотрю, ты себе друга завел. Или поклонника твоего таланта…
Я лишь хмыкнул и продолжил перевранный разговор.
— Насчет магии я не волнуюсь, — проговорил, направляясь к стойке регистрации. — А вот во всем остальном… драться буду до победного.
Оставил Лису и пошел регистрироваться. У стойки для ставок столкнулся с Воротынским.