«Того же, чего я хотел, когда только приехал», — сказал я, прежде чем Шон успел что-то сказать. «Правды».
«Насчёт Майкла Клея?» — спросил Грегор, кивнув в сторону Шона.
«Вы уже знаете это из его собственных уст».
«Простите, сэр, но мы оба знаем, что это не так. Шон не убивал Клея, что бы он вам ни говорил». Я помолчал и осторожно добавил: «Думаю, вы прекрасно знаете, кто это сделал».
Плечи Грегора опустились. Он выглядел старше, если такое вообще возможно.
«Да», — сказал он почти шёпотом. «Я всегда это знал. Но… он мой сын».
«То, кем он стал... это не твоя вина».
Он поднял голову и полностью сосредоточил на мне взгляд, словно увидел меня впервые. «Он был со мной на Балканах, когда был ещё мальчишкой. Он видел то, чего не должен видеть ни один ребёнок…»
Я хотел сказать, что многие дети пережили ту войну и не превратились в монстров, но не думал, что это поможет.
Мы стояли молча, может быть, несколько секунд, а снаружи время от времени доносились выстрелы. Ушаков и Шон не отрывали глаз друг от друга, словно две кружащие собаки. Ни один из них не хотел моргнуть первым.
И тут Пэррис отступил на полшага.
Он стоял боком ко мне, лицом к Грегору, лестница была справа от него. Пока он двигался, я видел, как его взгляд скользнул к верху лестницы.
Мой последовал за мной.
В самой высокой точке левой ветви лестницы, где зазор между потолком и ступенями сужался до V-образного сечения по мере приближения к следующему этажу, я мельком заметил какое-то движение.
И ствол пистолета.
Я закричал предупреждение и бросился к Грегору как раз в тот момент, когда нас оглушительно ударил трехзарядный снаряд.
Я почувствовал, как Грегор дёрнулся, когда по крайней мере одна из пуль попала в цель. Я откатился от него и выстрелил, используя пистолет как продолжение руки, инстинктивно целясь.
Наверху, на лестнице, мой противник издал гортанный крик и выронил оружие. Оно с грохотом пролетело полдюжины ступеней, прежде чем замерло, упершись в часть декоративных перил. Мужчина попытался подняться.
Шон уже бежал к лестнице, перепрыгивая через три за раз, не снимая оружия. Ушаков стоял над Грегором, высматривая новые угрозы. Хакетт присел рядом с Грегором — скорее, подозреваю, чтобы использовать тело старика как укрытие, чем чтобы защитить его.
Я опустился на колени, в ушах дико звенело, и начал ощупывать старика, высматривая раны. Одна пуля прошла сквозь плоть его плеча, двигаясь сверху вниз, и прошла по грудной клетке. Было грязно и, без сомнения, больно, но само по себе несерьёзно. Меня больше беспокоили шок и потеря крови.
«Где ближайшая аптечка?» — спросил я Ушакова.
«В защищённой комнате. Мы как раз направлялись туда».
«Тогда пойдём», — сказал я, бросив на Хакетта и Пэрриса пренебрежительный взгляд.
«А поскольку я всего лишь жалкая, слабая женщина , вы двое можете нести его».
Пэррис пронзил меня злобным взглядом, но закинул оружие на ремень и наклонился, чтобы взять Грегора за здоровую руку. Вместе с Хакеттом он поднял его на ноги. Он не издал ни звука протеста или боли, но вспотел и начал дрожать.
Шон спустился по лестнице, волоча мужчину за шиворот. Он оставлял кровавый след на мраморных ступенях и визжал, ударяясь раненой ногой о каждую ступеньку.
Когда Шон достиг низа, он бросил мужчину на землю к ногам Грегора, а сам обхватил руками кровь, сочащуюся из его бедра, и стал ругаться на всех нас на трех языках.
Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, кто он, и если я не был удивлён, то уж точно разочарован. Это, должно быть, ничто по сравнению с тем, что чувствовал сам Грегор.
Стрелком, который только что пытался его убить, оказался Иван, его сын.
OceanofPDF.com
СЕМЬДЕСЯТ ДВА
Впятером мы вытащили двух раненых мужчин
Комната страха Грегора в восточном крыле, Ушаков шёл впереди. Грегора несли с некоторой осторожностью. Ивана не тащили всю дорогу только потому, что его крики расстроили отца и не позволили нам действовать скрытно.
Я лишь мельком увидел комнату, когда мы вошли, и Ушаков запер за нами стальную дверь. Она была похожа на гостиную, где я встречался со стариком, только без каминов и окон, лишь тихое гудение вентиляции под верхним светом.
Хакетт и Пэррис осторожно уложили Грегора на широкий диван, а Ушаков бросил рядом со мной аптечку. Я не совсем понимал, почему именно мне пришлось за ним ухаживать, но сейчас я не собирался об этом спорить.
Медицинские принадлежности были довольно обширными. Я надел латексные перчатки и приступил к делу. В наборе даже было три или четыре разных вида ножниц, в том числе для разрезания одежды. Я так и сделал, разрезав боковой шов его свитера и рубашки и отогнув рукава обеих по руке. Его кожа была настолько бледной, что казалась почти прозрачной, испещренной синими венами и уже начинавшими кровоточить. Он также дрожал.