акселератор. На мгновение возникла пауза, пока коробка передач переключалась на пониженную передачу, а затем двигатель V8 внедорожника резко набрал мощность, и тяжёлый автомобиль рванул вперёд.
Этого было почти достаточно.
Раздался оглушительный грохот, ударивший меня в спину и почки, словно удар огромного кулака. Та же гигантская рука схватила внедорожник за задний угол и подбросила его в воздух. Машина закружилась, Бейли тщетно пытался удержать руль.
Мы с грохотом приземлились на водительскую сторону, раздался звон осколков стекла и скрежет ломающегося металла. Двигатель работал на пределе оборотов.
На секунду я повис на ремне безопасности. Затем я крепко уперся в центральный подлокотник и отстегнул ремень. Дверь надо мной заклинило. Я развернулся, ухватился за оба держателя подголовника и, подняв ноги, выбил дверь ногой. Тут же в панель снаружи ударили пули, прилетевшие откуда-то прямо перед нашей позицией. Броня выдержала.
Внизу Доусон стонала. Я взглянул вниз и увидел кровь у неё на лбу. Одна рука была смята. Сотрясение мозга и сломанная ключица — она выбыла из боя.
Я наклонился, вытащил её карабин М4, проверил магазин и зарядил патрон в патронник. Впереди Гартон-Джонс с трудом пробирался на свободу. Они с Бейли просунули стволы своих винтовок через потрескавшуюся сетку и скоординированно выстрелили короткими очередями. Выброшенные гильзы зазвенели внутри.
Уши у меня всё ещё пульсировали от первого взрыва, оставляя в черепе глухой, приглушённый звон. Я глубоко вздохнул и рванулся вверх через дверной проём, выставив вперёд пистолет.
Как только я увидел место происшествия, я заметил фигуру, пробирающуюся к нам в тыл, пытаясь обойти нас с фланга. Он стоял в двадцати метрах от нас, на другой стороне улицы, лицо скрывала куфия , в руках у него был длинный пистолет. Я не стал раздумывать, не мог позволить себе медлить. Я дал очередь из трёх патронов. Он ответил и нырнул в ближайший дверной проём. Я собрался с духом, прижал плечо к прикладу. Через полсекунды он снова появился в поле зрения, прямо мне на прицел.
Я выстрелил ещё три раза, целясь в центр тяжести. Он откатился назад, в здание. В тот момент он был для меня не более чем проблемой прицеливания.
Я осмотрел сектор обзора, оба глаза были открыты, я высматривал движение, вспышку выстрелов. Ждал свиста входящих снарядов. Ничего не было видно.
Впереди нас Гартон-Джонс и Бейли всё ещё вели огонь. Я надеялся, что они взяли с собой достаточно запасных патронов.
«Фокс, ты ранен?» — раздался голос Гартона-Джонса.
«Нет, но Доусон не играет. Плечо».
«Чёрт, — раздался спокойный ответ. — Я вызвал подкрепление. Мои ребята уже меньше чем в километре отсюда».
Я рискнул заглянуть под изогнутый край задней двери и увидел заляпанный грязью Nissan Patrol. Должно быть, он выехал с боковой улицы в тот момент, когда взорвалось самодельное взрывное устройство — вероятно, его подорвали дистанционно.
Двое парней использовали «Патруль» как укрытие. Я видел лишь мелькающие головы в куфиях над открытыми дверями и ноги в ботинках внизу. Они то и дело стреляли.
Я проигнорировал их и двумя короткими очередями залил в решётку радиатора «Патруля». Получилась большая статичная мишень. Мне почти не пришлось целиться.
Каким бы ни был их первоначальный план, двое «Икс-реев» решили отступить тактически, как только их машина, на которой они скрывались, подверглась целенаправленной атаке. Они запрыгнули в «Патруль» и сдали назад на боковую улицу. Я выскочил из внедорожника и побежал к углу как раз вовремя, чтобы увидеть, как они профессионально разворачиваются. Мне посчастливилось всадить полдюжины пуль в заднее стекло, прежде чем они скрылись из виду.
К тому времени, как я обернулся, мужчины из «Стритвайз» уже вышли из внедорожника.
и заняли оборонительные позиции спереди и сзади. На улице не было никакого движения. Стояла зловещая тишина, но она не продлится долго. Новость о том, что западные граждане готовы взять их в заложники, уже, несомненно, распространялась.
Я подбежал, чувствуя дрожь в конечностях от адреналинового похмелья. Гартон-Джонс пристально посмотрел на меня и кивнул в сторону М4.
«Доусона?»
«Ну, она им не пользовалась».
«Это твоя кровь или ее?»
В растерянности я посмотрел вниз и понял, что швы на ране в животе разошлись. Кровь просочилась сквозь повязку и рубашку. Я прижал к ней руку. Рука была влажной, но не мокрой. До этого я ничего не чувствовал.
А теперь он начал пульсировать, как сукин сын.
«Я буду жить. Как Доусон?»
«Она будет жить», — повторил Гартон-Джонс. Его глаза продолжали непрерывно осматривать пространство.