"Какое-то время."
«Ты собираешься увидеть своих родителей, пока ты здесь?»
«Я этого не планировал».
«Не будут ли они разочарованы?» Она бросила на меня вопросительный взгляд. «Жаль упускать такую возможность».
Мои родители жили к югу от Манчестера в Олдерли Эдж, месте, которое стало дорогим излюбленным местом футболистов Премьер-лиги.
«Манчестер Юнайтед» был известен во всем мире, и меня спрашивали об этой команде везде: от Дороги Костей на Дальнем Востоке России до глубин бразильской фавелы.
«Они не знают, что я здесь, так почему же они должны быть разочарованы?»
Мадлен нахмурилась. «Они уже справились… ну, ты знаешь, что случилось?»
Прошло пару лет с тех пор, как транснациональная компания шантажировала моего отца и угрожала моей матери. Этот опыт глубоко повлиял на них обоих, приведя к тому, что мой отец ушёл с работы консультантом-ортопедом, которую он когда-то безжалостно…
преуспели — и расцвет уверенности моей матери в себе. Удивительно, как по-разному люди реагируют на личную опасность.
«Нет, уже нет, но я думаю, они это преодолели, по-своему».
«И это как-то связано с тем, что ты держишься подальше?»
Иногда Мадлен вела себя слишком умно, что вредило ее собственному благу.
Я пожал плечами и сухо сказал: «Я напоминаю им о том, что произошло».
«Да ладно тебе, Чарли, не будь таким мелодраматичным».
"Прошу прощения?"
«Ну, а почему это должно быть твоей виной? Они взрослые, ответственные люди, сами попали в беду, а ты — и Шон — вытащили их оттуда.
Да, по пути случались неприятные вещи, но вряд ли вас в этом можно винить.
«Они ещё могут смириться с тем, чем я зарабатываю на жизнь, если только им не приходится наблюдать за мной. К концу всё это превратилось в довольно наглядную демонстрацию».
«Они должны гордиться тобой».
«Нет, это означало бы, что я женюсь на биржевом маклере и произведу на свет двухсот сорокалетних детей и лабрадора».
«Я думаю, ты к ним несправедлив. Они знают, как далеко ты зашёл ради них и чего тебе это стоило. Если им от этого некомфортно, то, скорее всего, дело в их собственной вине, а не в разочаровании в тебе».
Я не ответил на это замечание. Вероятно, в обоих аргументах была доля истины, но я не был готов разобрать их по полочкам, чтобы это выяснить.
Мы выехали из Манчестера. Дома из красного кирпича сменились домами из бледно-жёлтого песчаника, и сквозь просветы между живыми изгородями и деревьями я мельком увидел вересковую пустошь. Летом Сэдлворт мог быть прекрасен, но зимой казался мрачным и пустынным. Его репутация не улучшилась даже от того, что он навсегда связан с детьми, убитыми и похороненными здесь Иэном Брэди и Майрой Хиндли в середине 1960-х годов.
Туман окутывал вершины холмов, когда мы приближались к водохранилищу Дав-Стоун, чёрные воды которого рябили от проливного дождя. Место соответствовало и настроению, и цели. Яркое солнце показалось бы издевательством.
Десять минут спустя Мадлен свернула с главной дороги на узкий Брод, а затем на каменистую колею с лужей посередине. Если бы мы были в чём-то более низком, чем «Дискавери», мы бы по дороге потеряли большую часть шасси.
За ржавыми заборами из колючей проволоки поля по обе стороны дороги были заселены грозными на вид овцами, дроком и чертополохом. Несколько чахлых деревцев росли под углом, словно кланяясь ветру.
Мы поднялись на небольшой холм. На полпути к следующему холму расположился фермерский двор, обнесённый стеной и воротами. Из трубы крошечного домика поднималась струйка дыма. Крыша была сделана из толстых каменных плит, чтобы выдерживать зимние штормы, и покрыта лишайником. Если не считать дыма, дом выглядел заброшенным.
Мадлен свернула на «Диско» на траву и подъехала к воротам, прижавшись ко мне боком. Я выглянул в окно. Бело-рыжая колли на цепи у вольера начала отчаянно лаять, но в остальном никаких признаков движения не наблюдалось.
«Сколько бы денег ни оставили Доналсону родители, — сказал я, — этого явно недостаточно».
Мадлен огляделась. «Других домов не видно. Некоторые могут посчитать такое уединение бесценным».
Я мрачно улыбнулся. «Ну что ж, пойдём и срубим пару фунтов, ладно?»
Мы открыли двери и вышли под проливной дождь. Балки ворот посерели от непогоды, а петли провисли, и ворота остались приоткрытыми.
Когда я вошёл во двор, задняя дверь дома открылась, и оттуда вышел мужчина. Он явно наблюдал за нашим появлением и приготовился к встрече. На нём была камуфляжная панамка, вощёная хлопковая куртка с дыркой на рукаве и старые вельветовые брюки.