Я последовал за ним. Перешагивая через порог и проходя через дверной проём, я, честно говоря, удивился, что гамбит сработал, и понял, что в глубине души надеялся, что это может и не сработать, что меня вышвырнут, и я смогу вернуться в Гамильтон, пожав плечами и сказав: «Ну, я пытался…». Теперь меня охватило тревожное чувство, что я свернул не туда, выбрал плохую дорогу. Я всё равно пошёл по ней.
По другую сторону ворот стоял практичный Mercedes G-Wagon с цепями противоскольжения на колёсах. Меня запихнули на заднее сиденье. Первый охранник сел за руль, а второй скользнул на пассажирское сиденье и повернулся лицом назад. Он не сводил с меня глаз.
Меньше минуты ушло на то, что можно было бы назвать подъездной дорогой. Сейчас это был узкий коридор между двумя стенами утрамбованного снега. Стены с обеих сторон доходили до верха окон «Гелендвагена», ограничивая обзор самого домика, пока мы не проехали под аркой и не остановились во дворе, который я видел на изображении на компьютере Мадлен.
Мне не дали времени полюбоваться видом, я просто пробрался по снегу и вошел через боковую дверь.
Внутри оказался скудно обставленный коридор со стенами, выкрашенными в тот бледно-кремовый оттенок, который можно увидеть в старых больницах. Либо Грегор значительно упростил свои вкусы с нашей последней встречи, либо это был вход торговца.
Через открытую дверь я увидел комнату, заполненную рядами мониторов безопасности.
Отопление, должно быть, было включено на полную мощность. Не успел я войти в здание, как вспотел. Я расстегнул пальто, по-прежнему не делая резких движений. Двое мужчин, которые меня привели, снова меня обыскали, просто чтобы убедиться, что я ничего не пропустил в первый раз. На этот раз они подошли к делу более тщательно. Даже в лучшие времена это не доставляло мне удовольствия.
Затем они сняли оружие, куртки и защитные очки. Они делали это по одному, постоянно наблюдая.
В этот момент я узнал того, кто вышел мне на перехват. Это был бывший спецназовец, который похитил меня в Эль-Кувейте и снова появился в отеле в Мадабе.
«А, товарищ Ушаков, — сказал я. — Или правильнее будет сказать адмирал ...?»
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ
Ушаков даже не улыбнулся. Он просто смотрел
НА МЕНЯ СВЕРХУ, в свете верхнего света его коротко подстриженные волосы выглядели более выраженными, чем я помнил.
«Скажите, мисс Фокс, какая часть фразы «идти домой» вызвала у вас наибольшие трудности в понимании?»
«Но я же вернулся домой», — сказал я бодро. «А потом пришёл сюда. Может быть, тебе стоит быть точнее, когда угрожаешь. „Иди домой... и оставайся здесь “». « Там », возможно? Это могло бы сработать лучше».
Моя дерзость заставила уголок его рта слегка дернуться, но не добавила ни малейшего проблеска тепла в его глаза. «В следующий раз, — пообещал он, — я… не забуду».
Слова были произнесены медленно, с такой скрытой угрозой, что мне с трудом удалось удержать улыбку на месте, расслабить плечи и сделать походку свободной, когда он махнул мне рукой в сторону двери, ведущей в глубь дома.
Что же было такого особенного в Венко и людях, которые его окружали, что они гордились такой холодной памятью?
Дверь вела в коридор, обшитый панелями, а оттуда – в просторный вестибюль, отделанный богатой древесиной цвета каштановой лошади. Дерево было тщательно обработано, чтобы сохранить красоту текстуры, и покрыто лаком до такой степени, что в него можно было опустить руку по плечо.
Эффект был такой, будто заходишь в огромную каюту на огромной старой яхте.
Возможно, принадлежал кому-то, кто провёл много времени на берегу необитаемых островов, охотясь на диких животных. Я никогда не видел столько отрубленных голов кабанов и чего-то похожего на антилопу, прикреплённого к стене.
Мы прошли по другому коридору. Снова полированное дерево, снова мёртвые животные, дополненные небольшими тёмными картинами в огромных витиеватых рамах. Поднялись по деревянной лестнице, по которой могли бы пройти четыре человека в ряд, спустились по другой, мраморной. Уровень роскоши действовал обезболивающе. Чем её было больше, тем меньше она проникала в сознание – или что-то значила.
Наконец Ушаков остановился перед парой дверей, высота которых была, наверное, футов десять, но всё равно далеко не до потолка. Он постучал, дождался грубого приказа изнутри, а затем пропустил меня.