Ффу, кажется, пронесло.
– А заешь, кто у нас в корректировщиках? Макс Каммерер!
– Да ладно, не может быть! Тот самый?
– Тот. Здоровый собака, ловкий, как чёрт. Ни пуля его не берёт, ни яд.
– И как ему наш мир?
– А, с его сверхустойчивой психикой - абсолютно по барабану! Ему хоть Саракш, хоть Массаракш, хоть в ад его забрось - отряхнётся, автомат возьмёт, и спросит, в кого стрелять, чтоб мировой коммунизм приблизить!
– Похоже, те ребятки на пульте ещё и братьев Стругацких почитывали после смены!
Снова смеёмся.
– Его даже Ветер не взял.
– Ветер?
– Ага. Такая гадость - налетает на человека, и тому становится нестерпимо хорошо. Ну, как в летний полдень ветерок прохладный налетает, только в тыщу раз лучше.
– И?
– И все силы выпивает! Стоит парень, кайфует, рубашку на груди расстегнул, вдыхает полными лёгкими. А через пять минут - бац! И труп.
– Пять минут?
– Ну да! Это ж как наркотик. Оторваться невозможно, стоишь, и дышишь!
Что-то новенькое.
– Как же с ним бороться-то?
– Да просто. На всякий газ находится свой противогаз, слышал? У старца Феофана любой ученик его остановить может. Правда, говорят они странное…
– Что?
– Якобы, всякий ветер по своей природе - хищник. Вот ты слыхал, что от сквозняков всякие насморки бывают? Или, опять-таки, подует на тебя разгоряченного свежачок такой классный, ты ж отворачиваться не будешь, приятно? А потом - простуда, сопли.
– И что?
– Ну, вроде, этот кайф у ветра как анестезия. Чтоб ты не убегал, и стоял спокойно. А он в это время твоей жизненной силой питается.
– Фигасе!
– Ну да. Как у летучих мышей всяких. Они, когда кровь у кого сосут, через слюну обезболивающее вводят, и, даже, вроде как лёгкий наркотик, чтобы жертва не дёргалась.
О как! Такого я ещё не слышал.
– Кстати, я тебе про знакомого с Центра Космической Связи не рассказывал?
– Нет. А тут есть такой Центр?
– Ну да. В рамках Лунной Программы. Про вспышки-то на Луне слышал? За год уж десять штук прошло.
– Американцы?
– Они. Ну, Мигранты ихние. Так вот, наши и опасаются - свернут они на хрен Луну с орбиты взрывами своими.
– Сигналить пробовали?
– Да не успевают. Их вместе с зарядом прямо на поверхность выбрасывает. Скафандры, понятно, не выдерживают - дрянь были в прошлом веке скафандры - а у заряда таймер через какое-то время срабатывает.
– Жесткое излучение?
– И оно тоже. Если бы американцы хотя бы по настоящему туда в двадцатом веке летали, было бы легче. А так - спускаемые аппараты из фольги, скафандры - тоже дерьмо.
– Наверное, и «Аполлоны» фиксируются?
– А как же! Сколько миллиардов в пропаганду вбухано было. Каждую неделю, считай, радиосигналы.
– И что?
– Да ничего! Помочь им - никак. Во-первых, посадить свои аппараты они не в состоянии. А материализуются, заметь, почти всегда в них. Во-вторых, если даже появляются прямо на Луне, стартовать обратно уже не успевают. Погибают, и довольно быстро. Жалко ребят. Простые же храбрые Мигранты. Хоть и американцы.
Вздыхаем.
– Да уж. Вот ведь какие же сволочи в НАСА тогда работали. Всему миру врали.
– А что им делать оставалось? Политическое решение такое было. Да и не знали они, каким это боком выйти может.
– Всё равно астронавтов подставили.
– Ага. Крики их иногда ловят. Задыхаются, горят. Родителям последние приветы передают, много лет назад умершим…
– Нда. Жаль ребятишек. А чего у вас в Северске?
– Там всё нормально. Муха не проскочит. Железный Герман его охраняет, слыхал?
– Что, настолько хорош?
– А ты думал! Энергии только жрёт - мама не горюй. Местная АЭС на него одного и работает, когда он в боевом режиме.
– Что, силовые кабели за собой таскает?
– Да кто его знает. Секретно там всё. Но, думаю, аккумуляторы у него ёмкие.
– Да, должны быть.
– Вон, смотри! Побежали!
Минуты три мы, не отвлекаясь на разговоры, сосредоточенно отстреливаем мелких серых зубастых ящеров. Затем, поток иссякает так же внезапно, как и появляется.
– Ну всё, отработали.
– Так мало?
– Дык холодно ещё. Вот потеплеет - тут такие баталии начнутся, ого! Вон, пол оцинковкой покрыт, видишь?
– И что?
– Когда ствол в руках раскаляется до самого не могу, просто бросаешь его туда, и берёшь из кучи следующий. Так к концу дня эта куча вся в твоих руках перебывает раза по три. Два бойца при ней непрерывно дежурят - чистят, смазывают. Кстати, пора и нам.
Чистая тряпочка, смазка и ветошь нашлись тут же. Радом, как по волшебству, организовалась фляжка, и, разговор пошёл веселее.
Прапорщик приехал к вечеру. А наутро мы отправились смотреть пирамиды.