Да ты не бойся, бери себе
Я ведь ещё не дошел до дна
Хочешь отдам тебе за стакан
Радость свою и боль
Мне в этом мире одна цена -
Быть бы самим собой
Вольного ветра хмельной напев
Переплетен в слова
Да наливай ты полней стакан
Светлая голова!
За тех кто с нами и кого нет
Будет стакан пустой
Нам в этом мире одна цена -
Быть бы самим собой
Лучше ушедшим вслед не гляди
И не зови назад
Время ушло и его не вернуть
Это не я сказал
Мелкой монетою на глаза
Платится встреча с судьбой
А одиночеством плачено за
Право побыть собой…
– Бис!
От громких криков очнулись даже ранее упавшие под лавку. Перейро поклонился.
– Ну, а сейчас - весёлая, задорная - моя цыганская!
Ночь, луна - да ни хрена
Ни хрена не ладится
А счастья нет, да жизнь моя
Да по ухабам катится
А по обрыву над рекой
Кони ходят парами,
А где-то рядом водку пьют
Мудаки с гитарами
Стой - не - умирай
Потерпи ещё чуть-чуть
Завтра счастья через край,
Если нынче не убьют
Стой - не - умирай
До последнего держись
Завтра счастья через край
Завтра прость заебись
А дорога - колея
Да на вином залитый стол
Хлопнув дверью вышел вон
И к виску приставил ствол
Да стой - не - умирай
Ты ж чуть-чуть не дотерпел
Стало счастья через край
А ты же так его хотел
Стой - не - умирай
Да сверху гроба три доски
Было счастья через край
Да расхватали мудаки…
– Отлично! Замечательно! Осс!
Где-то после девятого подхода Панда неожиданно спросил:
– Матроскин, а где твой Шарик?
Кот уронил скупую слезу:
– В «Сталкера» подался. Большой собакой, говорят, стал.
Повздыхали. Панда, уткнув голову в кулак, печально проговорил:
– Да, вот так вот оно. Живём-живём, а потом вот! Я тоже, разве хотел? А они - бери ножницы, у тебя получится! Илья, говорят, уже не модно, а Кун - наоборот, очень перспективно! Эх, Владивосток две тыщи… Почитайте ещё? А я Вам привилегированный статус сделаю, и лично до границы локации провожу.
– Пожалуйста…
Бессилие сбивает с ног,
Опускает руки.
Мыслей разных поток
Отдает на поруки.
Бесполезность попыток
Вызывает слезу.
Черных полос пыток
Поднимает мечту.
На очередной удар,
Из принципа - ударом!
Отчаяния пожар
Залью своим пожаром!
Переступлю через не могу,
Собрав остатки воли.
На очень многое пойду…
Не выдержу я что ли?!
К границе локации подошли молча, но почти не качаясь.
Продолжение может последовать…
Н О О
Ба-бах! Взорванная машина красиво подлетела вверх, и, не долетев до Вальгаллы, шлёпнулась в лужу бензина, где сразу и загорелась вся.
– Петрович! Отходим!
Ближайший вурдалак дёрнулся, словив пулю. Остальные открыли шквальный огонь. Ополченцы, разом, по команде кинули из-за укрытия коктейли Молотова. Неслышимый за грохотом боя и невидимый за жарким чадом, подъехал гибрид - бронированный спереди трактор К-700 с бензовозом на прицепе. Мощная струя огня - и волну атакующих выдуло в атмосферу в виде смога.
– Петрович! Петров! Курсант Петров!
* * *– Курсант Петров, что помогает от вампиров?
Поднимаю голову от парты. Пригрезится же…
– Серебро, осина, и чеснок! Ну и все стандартные боеприпасы. Только их больше нужно, чем на простого человека. Скажите, Николай Васильевич, а каково это - быть Мигрантом?
Класс замер. Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз. Чувствую, что переборщил и пытаюсь подсластить пилюлю:
– Что там, в Ноосфере, вообще творится?
Николай Васильевич Гоголь медленно снимает пенсне. Без него он ещё больше похож на свой портрет над классной доской. Долго пристально смотрит, а я медленно заливаюсь краской. Кто меня дёрнул?
– О том, что происходит внутри Ноосферы, не знает никто. Не исключая и тех…
Пауза.
– Кто из неё пришёл. Так называемых Мигрантов.
Я готов от стыда провалиться сквозь крашеный коричневой краской пол.
– Всё что мы знаем - это то, что в Ноосфере хранится обобщенное представление людей о чём-то или о ком-то. Таким образом, и я не являюсь точной копией жившего в 19 веке писателя Николая Васильевича Гоголя. Я - то, что за эти двести лет человечество обо мне думало. Точнее даже - представляло.
Николай Васильевич оглядывает притихший класс.
– Иногда - мы не знаем, почему и как часто - ноосфера переполняется. Иногда это явление называют Армагеддон, но чаще - Большой Перелив. И тогда на Землю извергаются все эти вроде бы подзабытые вампиры, оборотни, древние римляне, динозавры, пещерные люди со своими медведями. А заодно - прочее, что есть в народной памяти. Революционные матросы, эсэсовцы, чебурашки и прочие герои анекдотов.