В это время Музыкант пошевелился, меняя положение тела и отвлекая меня от воспоминаний.
Весело посмотрев на него, я встал и подошел, присев рядом на корточки.
— Думаю, нам следует поговорить. Честно говоря, трофеев мне достаточно, я не жадный, но глупо уходить без них. Так вот, где у тебя захоронки в квартире? — протянув руку чтобы вырвать кляп, предупредил. — Орать не советую.
Музыкант все-таки пытался показывать, что он круче меня, видимо то, что все происходило на глазах его брата, перед которым он был немалым авторитетом, мешало нашему общению. Но именно это мне и было нужно, плевать мне на Музыканта и его захоронки, как я уже говорил мне хватило трофеев из общака, так что я больше морально давали на тех ублюдков, посмевших и попытавшихся убить меня.
Музыкант держался долго, но вот когда я срубил ему коленную чашечку, уже поплыл. Через минуту я знал оба тайника. Ценностей Музыкант в доме не держал, так как милиция с обыском уже приходила, но кое-что все-таки было. В одном тайнике две тысячи долларов, три тысячи франков и около полутора тысяч рублей. Пойдет на мелкие расходы. Да и доллары пригодятся. В этом же тайнике были аккуратно завернутые в платок документы на имя Жана Требулье, гражданина Французской республики тридцати шести лет отроду. Их я тоже прихватил, пригодятся, чтобы составлять фальшивки.
Во втором были золотые часы-луковицы с золотой цепочкой. Осмотрев их, я сунул вещицу обратно в тайник. Вещи приметная, а я не идиот, чтобы так палится. Если что надо куплю, деньги теперь есть. В этом тайнике так же находилась какая-то бумага. Прочитав ее, я тряхнул головой и снова прочитал, после чего убрав деньги и документы во внутренний карман куртки, вернулся обратно в зал, напевая мою любимую песенку-считалочку сочиненную еще во время учебы на филфаке:
Подойдя к тихо стонущему Музыканту, вырвал кляп и показал лист дарственной на дом.
— Что это такое и как это понять?
— Знакомый один дом подарил… сука-а-а, как же больно…
— Продолжай, — жестко велел я.
— Ну я с его сыном сидел. Он тут недалеко устроился… По Союзу мотался пока я его случайно не встретил… С башкой у него что-то, то узнавал то нет. Еще туберкулёзом болел. Я его поселил и прописал на одной хазе, а потом уговорил написать дарственную на дом без внесения имени. Нотариус, чья печать стоит, умер, а архив у него сгорел, не подкопаешься. Нужно только данные из паспорта внести и дом твой.
— И на хрена тебе все это было надо?
— Каменный дом в Сочи стоит больших денег, да и запасной вариант прятаться тоже нужен. Я уже отправлял в Сочи по этому адресу сообщение, что хозяин умер, а дом подарен, правда, не сообщая имени. До соседей и участкового должно дойти. А то там быстро его к рукам приберут. В общем, сделал все как надо… хотел через пару недель скататься вступить во владение, не успел.
— Когда умер хозяин?
— Два месяца уже, туберкулёз, похоронили на кладбище. Все официально, не подкопаешься. Участковый подписал свидетельство о смерти и отправил по месту жительства. То есть в Сочи.
— Что за дом?
— Не знаю. За ним следит соседка.
— Понятно.
Мня заинтересовала эта дарственная, подумав, я аккуратно сложил листок и убрал его во внутренний карман к деньгам. Пригодиться, возможно, даже я им воспользуюсь. А что? Все свидетели умерли или скоро умрут, ко мне не подкопаешься, если что, скажу подарок родителей на день рождения и путевка во взрослую жизнь. Будут спрашивать как выглядит бывший хозяин, отвечу что в глаза его не видел, родители оформляли покупку и все. Мысль прибрать дом к рукам меня заинтересовывала все больше и больше, но перед этим надо пробить всю информацию и отправить запрос в Сочи, благо каналы для этого есть.
— Баксы откуда? — спросил я. Для мелких воров сумма была слишком приличной.
— Чево?
— Доллары, где взял? Документы, франки?
— Фраера заграничного раздели. Дернули кошель в магазине, куда он с бабой своей зашел. Сразу не разобрались что он не наш, на удачу сыграли. Перчатки работа… не успели в общак убрать.
— Ясно… Ну что думаю нам пора прощаться? — сказал я связанным. Снова присев рядом с Музыкантом я сделал ему кубинский галстук, причем так, чтобы брат и дружки видели. Пока Музыкант хрипел захлебываясь кровью, я вышел в коридор и зашел в ванную. Скинув одежду, быстро принял душ, помыв голову шампунем. Кровью я забрызгался полностью, поэтому требовалось убрать все следы. Заодно помыл штыки, все равно больше пользоваться ими не буду. Переодевшись в сменную одежду, переложил в нее все вещи, включая деньги из последних трофеев. А окровавленную одежду отнес в зал, бросив на пол. После чего направился за канистрой с бензином.
Зайдя в зал, под испуганными взглядами трех пацанов стал поливать все бензином, стараясь, чтобы на меня не попало ни капли.
— Не держите на меня зла, — криво усмехнулся я им и чиркнул спичкой.
Дом был деревянным двухэтажным, с одним подъездом и четырьмя квартирами. На первых этажах жили пенсионерка, и молодая семья с тремя детьми, на второй убиенные мной воры и проводник с ЖД. В данный момент он находился в рейсе.
Выбежав из подъезда, я заорал:
— Пожар!.. Пожар!
Лишние жертвы мне были не нужны, поэтому и пришлось подать голос, чтобы спасти других жильцов.
Добежав до угла дальнего дома, удовлетворенно посмотрел как из окна вылезает молодая семья, подавая детей, а из окон второго этажа уже вырывается пламя, заживо сжигая последних из оставшихся недоносков. Все, месть свершилась.
Добежав до машины, я погнал ее в другой район, в тот, где сегодня точно не был. Дальше я загнал машину на тротуар и проколол колесо. Машину найдут, подумают, что подростки решили покататься и вернул владельцу. Мысль самому незаметно вернуть машину на место где она стояла, как пришла, так и ушла, рисковать не хотелось, вполне возможно, что пропажу уже обнаружили.
Перчатки, испятнанные кровью, улетели в воду притока Днепра, а я прогулочным шагом направился в частный сектор, где вот уже как неделю назад снял жилье.
Но дойти мне не дали, хотя еще долго идти. Мне на встречу вышли две темные фигуры и осветили фонариком.
— Гражданин, ваши документы, — сказал один из них, молодым несколько ломким, но строгим голосом.
— Мне шестнадцать будет только через три недели, какие еще документы? — недовольно закрывшись от яркого света, бьющего в лицо, спросил я.
— Игорь, ты что ли? — спросил другой милиционер знакомым голосом.
На секунду задумавшись, я спросил:
— Кирилл?
— Он самый, — удовлетворенно хмыкнул сержант. — Ты что по улицам в два часа ночи бродишь? Да и усталый какой-то.
Ответ пришел молниеносно:
— Сержант. С тобой такое было, чтобы красивая женщина, швыряла тебя на кровать и несколько часов насиловала?
— Не-ет, — протянул тот, удивленно.
— А со мной только что было, — сделал вид блаженного, сказал я. — Даже спину потянул. Домой вот иду.
— Подожди, тебе пятнадцать, какая еще женщина?!
— Сержант, неужто ты думаешь, что я буду под одеялом с шершавеньким играть? Я полноценный мужчина и люблю женщин… Вот только попробуй мне что-то сказать.
— Ладно, парень ты по поступкам действительно взрослый, сделаю вид, что не было этого разговора.
— Вот и молодец… тихо!
Мне послышался женский крик вдалеке.
— Кричат? — не уверенно спросил молодой милиционер, когда крик повторился.
— Да… ТАМ! — указал я рукой и первым рванул в указанном направлении, милиционеры, топая сапогами, последовали за мной.