— Гуи, — приказываю одному из парней, стоящих позади. Даю ему знак взять этих троих. Он кивает двоим здоровенным парням, и в считанные секунды троице подростков надевают наручники и выталкивают из комнаты. Дверь столовой захлопывается, и грубый голос Гуи приказывает им заткнуться.
Самюэль смотрит на меня.
— Пожалуйста, Assassino, не мою жену. Делай со мной, что хочешь, но пощади ее. Пощади моих мальчиков.
— Ты знаешь правила, Самюэль, — сплевываю. — В прошлый раз тебя предупреждали, что произойдет, если ты снова облажаешься.
Вопль Лизы рикошетом отскакивает от стен, когда она вырывается из объятий мужа. Он кидается за ней, но я бросаюсь вперед. Его нос ломается, когда сталкивается с моим кулаком, и мужчина падает на бок, истекая кровью.
— Так-так, Самюэль. Ты знаешь правила, mio amico. Она платит за твои грехи, ты — тупой ублюдок, — я пинаю его по ребрам. — Хотя можешь развлечься, — наклоняюсь и хватаю его за сальные волосы, заставляя взглянуть туда, где удерживают его жену. — Куда сначала? — бросаю ему в ухо. — В рот? Пизду? Или, может, ты хочешь увидеть, как ее симпатичная задница разорвется на части под моими мальчиками?
— Прекрати! — он борется со мной.
Бью его ногой по позвоночнику, и он вскрикивает от боли.
— Всеми тремя? Все в порядке. Они хорошо знают правила.
— Хантер.
Антонио срывает с Лизы рубашку, и теперь комнату наполняет его смех. Крича сквозь льющиеся по щекам слезы, она борется изо всех сил. Бросается на Массимо, но он не меньше чем на сто пятьдесят фунтов тяжелее, так что это бесполезно.
Она снова кричит. Будто кто-то ее услышит.
Массимо хлопает ее по щеке и зажимает рот ладонью.
— Хантер?
Я прижимаю пушку к голове Самюэля.
— Куда, Самюэль? Рот, пизда или зад? Выбирать тебе. Уверен, Ант и Масс позаботятся о ней ради тебя. — Он не отвечает, поэтому я сильнее вжимаю пистолет. По его щекам течет кровь. — Ладно. Они сами выберут.
Киваю им, и улыбка Антонио становится жестокой, когда он наклоняется к ее телу.
— Готовься, bella signora, — произносит он, а его улыбка становится еще шире. — Я собираюсь хорошенько разодрать твою маленькую задницу.
— Хантер!
Вздрогнул и проснулся, кожу покрывал пот. Тьма окружала меня, душила, я перекатился и упал с кровати. Удар о пол произошел раньше, чем пришел в себя, быстро поднялся. Первое, что почувствовал, это ткань, потянув, понял, что касался штор.
Сердце билось о ребра. Воспоминание было настолько четким, что я рывком раздвинул занавески. Окно спальни выходило на городские огни, и, судя по тому, как они освещали небо, все еще была середина ночи.
Я прислонился к подоконнику и опустил голову. Огни светили резко и ярко, но они помогали. С каждой секундой их света воспоминания отступали в глубины разума.
Не помню, когда в последний раз мне снился кошмар.
— Карло? — забота в ее голосе разорвала темноту позади меня.
— Все в порядке, — успокоил ее. — Можешь включить свет?
— Конечно, — зашелестели простыни, когда она пошевелилась и нажала на выключатель.
Мягкое оранжевое сияние охватило комнату. Недостаточное, чтобы полностью прогнать темноту, но его хватило, чтобы напомнить мне о свете.
— С тобой все хорошо?
— Я в норме, — соврал в ответ. — Где здесь ванная?
— Там... дверь рядом с комодом.
— Спасибо, — оттолкнулся от окна и посмотрел в сторону. Дверь была приоткрыта, зашел внутрь и потянул шнур выключателя. Маленькая комната залилась светом, и я закрыл за собой дверь, прислонившись к ней спиной.
Тело покрывал пот, несмотря на то что на мне были лишь боксеры, ноги дрожали в попытке устоять.
Это затянулось.
Боже, воспоминания не исчезают.
Я потер виски, стараясь вытеснить их из головы. Больше не хотел об этом думать. Не хотел этого помнить.
Сделал глубокий вдох и отошел от двери. Наклонившись над раковиной и оглядев себя в зеркале, потянулся за белым полотенцем, висевшим на стене. Ощутил его мягкость, когда вытирал лицо. Бросив его в раковину, заметил крошечные капельки впитавшейся крови. Снова посмотрел в зеркало.
Из левой ноздри до верхней губы медленно текла красная дорожка. Я вытер ее тыльной стороной ладони, прежде чем схватить полотенце и приложить к носу.