Кёртис закрыл сарай и подумал, надо ли запирать? Но не решился хозяйничать. Он прошёл по двору к дому, поднялся по крылечку в сени.
— Знаешь, — сказал бабка, выйдя из темноты, — я считаю, добрые люди в первую очередь добры к животным. Куда путь держишь?
— В Орион. Путешествую, хочу красивые города посмотреть, людей хороших, великие события узнать.
— Денег много?
Кёртис вежливо засмеялся.
— Нет, что вы, это же не от денег зависит, а от желания. Толстосуму всегда будет что-то мешать, будь то жара или дождь, а вот бедняку всё равно на условия, он в плохих живёт, а не только странствует.
— Просто молодой ещё.
— Хе-хе, я молод, но с чего вы взяли, что не мудр?
— Проходи, умник, я достаточно прожила и знаю, что деньги делают почти всё.
— Почти? — спросил Кёртис, перешагивая порог.
— На пол пути не останавливаются…
— Что?
— Говорю: через порог перейди. В отношениях с животными деньги ничего не решают, лошадь тебя не поймёт, если будешь пихать ей монеты.
— И всё? — сказал Кёртис, усмехнувшись.
— В особо тугих случаях, когда человек не может найти утешение в кругляшах, проклинает мир и жизнь, но так делают только ослы с человеческой внешностью.
Прихожая одновременно столовая, занавески скрывают огромную печь.
— Так, — сказала бабка, ставя светильник, — разувайся и садись за стол, я как раз собиралась ужинать.
Кёртис снял башмаки и шляпу, положил сумку на пол и присел за аккуратненький столик. Бабка принесла две белоснежные тарелки с ложками, кастрюлю варёной картошки и тарелку рыбы. Ели молча, бабка не заводила разговор, а Кёртис подумал, что так принято.
Поев, она убрала со стола и протёрла. Кёртис, подумав, что пора расплатиться полез во внутренний карман и отсчитал монетки, одна попалась желтоватая.
— Рановато ты, — сказала бабка, рассматривая монетку на свету, — хотя я не суеверна. Вот эти кругляши становятся причиной аморального образа жизни или чувства всемогущества или душевного подъёма. Ты что выберешь?
— Последнее, хотя я не понимаю, как деньги могут дать лёгкость духа.
— Легко, это же просто инструмент достижения цели, кто-то забивает молотком гвозди, а кто-то пальцы.
Старуха прошла в соседнюю комнату, положила монеты в шкатулку. Кёртис подождал, пока вернётся.
— Извините, я, конечно… это совсем не моё дело… и я не хочу вас обидеть…
— Не мямли.
— Вы аристократка?
Бабка встала, без шарканья прошла пару шагов.
— Думаешь, простой человек, например, землепашец или пастух не может владеть этикетом? Должен жрать руками из котла? Или говорить умные слова? Если дурак их выучит, это не значит, что он уже не дурак.
— Я не хотел вас обидеть. Думаю, вопрос этикета идёт лишь от личности. Вы говорите не умные слова, а мысли. Сами или книгами не важно, но дурак перестаёт быть дураком, когда пользуются мыслями.
— Думаешь, я из старинного и великого рода? Нет, мой отец владел несколькими домами, я уж совсем… только этим. Война эта треклятая, деньги. Всё потонуло. Они затащили мораль и доброту с собой, вниз.
— Но ваше понимание мира осталось…
— Моё понимание никому не интересно.
— А мне кажется наоборот.
— Вот именно, кажется. Молод ты ещё, нет в тебе стержня. Я ведь людей сразу вижу, ты чуткий, раз дунешь, рассыплешься. Из тебя сейчас можно что угодно лепить. Мне таких жалко.
— Проведите в комнату, я что-то устал.
Кёртис подхватил шляпу и сумку.
— Пойдём. Не таи обиду, вредит желудку.
Комната небольшая, кроме кровати и тумбы ничего, вместо двери занавеска.
— Я не слабый, — сказал Кёртис.
— А кто такой слабый? Спокойной ночи.
После ухода бабки, Кёртис пробормотал:
— Спокойной.
Глава 4
Ренар постучал, через минуту вышла заспанная женщина деревенских габаритов.
— Чо хотел?
— Продайте еды.
— Какой?
— Овощи, хлеб, сушёного мяса, валянную рыбу.
— Молочка может? Парное!
— Откажусь.
— Как знашь, пожди.
Женщина принесли корзину с помидорами, луком, огурцами, морковью и круглый чёрный хлеб.
— Беру хлеб, три помидорины, два огурца и три морковки. Сколько?
— Так… ну… хм… три, да, три валета.
Ренар вытащил монетки, отсчитал и положил еду в мешок.
— До свидания.
Ренар зашагал к выходу из деревни, на полпути остановил отряд селян с дубинами во главе с бородачом.