В сторонке два парня заулыбались, предчувствую расплату. Гибкие палки постукались друг об дружку.
Простояли долго, солнце успело уйти в закат, но худой мальчик со сросшимися бровями начал потихоньку оседать, пока не свалился. Парни подбежали, как гепарды к добыче, и с рвением стали избивать. В глазах месть. Ведь их тоже избивали палками. Клану отомстить не могут, часть его, значит, отомстят новичкам. Замкнутый круг можно разорвать снаружи, либо изнутри, но не когда ты являешься частью круга.
Следом упал светловолосый мальчик, парни разделились. Через час упал ещё один.
Пришёл вояка.
— Закругляйтесь, — холодно сказал он.
Один из парней довольно улыбнулся, другой же яростно колотил, прыгай от одной живой груше к другой.
— Довольно! — крикнул вояка.
Парень с ненавистью взглянул на вояку, но через мгновенье опустил голову.
— Вы свободны. А вы… первое, что надо уметь, это стоять. Будь вы воином или трудягой, стоять надо уметь. А когда упадёшь, помнить, что будет больно. Я, Жерор, мы будем видеться каждый день. А теперь отдыхайте.
Мальчишки повалились в кучу, прерывисто дыша. Но рыжеволосый остался стоять.
На следующий день пришёл великан. Мальчик в том же состоянии, но мир уже не заглушённый. Великан подхватил мальчика и унёс. Переходной коридор прямой, как линейка, и тёмный, как ночь.
Комната тянется, как резинка, везде стоят столы со светильниками и ограждениями в виде клеёнки.
Великан положил мальчика на стол, ремнями закрепил конечности и голову. Подошёл Доктор в белом халате и маске. Видны лишь полубезумные глаза.
— Риктор, давно не виделись, — сказал Доктор, рывками вздыхая между словами. — Неужели ты взялся за старое… ну да ладно. Давай посмотрим… открой рот. Посмотри-ка, какие зубы, длинные, заострённые, белые… неестественный цвет. Странно как они не мешают говорить. Как твоё имя?
— У него нет имени, — сказал великан.
— Есть, — против воли, на злобу, ответил мальчик.
— Нет.
— У меня есть имя! Меня… Ре-н-аром… я, Ренар.
Великан долго смотрел мальчику в глаза, пока не кивнул.
— Так, — продолжил осмотр Доктор, — ну… больше ничего интересного нет… волосы только. Для этих краёв не совсем… редкие очень. А так, всё в порядке. Можете, как говорится, ломать. Ха-ха-ха.
— Что с клыками? Вырвать? — с равнодушием спросил великан.
— Мммм… я бы этого не делал. В конце концов, коту тоже нельзя выдирать усы. Ха-ха-ха.
— Функциональность?
— Да всё в порядке. Он с рождения с ними. Привык уже. Других же не знает. Ха-ха-ха. Ладно… да с ними даже лучше, оружия больше. Ха-ха.
Доктор черканул по руке мальчишка ножом, в чашу потекла бордовая жидкость.
— Хм… на варенье похоже, так бы и слезал. Ха-ха-ха, — Доктор накапал в чашу воняющей жидкости. Забурлило, пошли розовые пузырьки. — Хм… странно. Очень странно. Я такое в первый раз вижу. Думаю, его чем-то пихали, чем-то… новым. Пока мне неизвестным. Ведь алхимия не стоит на месте! Эх, вот бы мне людей побольше, да приборов… я бы тогда…
— Что с телом? — спросил великан, рывком повернув голову к Доктору.
— Да в порядке всё. На поверхностное выявление признаков нет. Вскрывать надо. Ха-ха-ха. Кровь только… думаю, будет небольшие… эффекты. Незнакомые нам. Лучше поменьше вводить препараты. Мммм… лучше вообще не вводить, пока я не найду… ммм… похожую кровь или эффекты, дающую такую кровь, — Доктор понюхал содержимое чаши, краешек языка проник в бурлящую жидкость. — Мн-мн-мн… хм… А что насчёт Крейта? Он кастрацию предлагал. Я инструменты уже приготовил. Ха-ха-ха. У-аха-ха. Ууууу. Ядрёная, — Доктор отхлебнул пол чаши.
— Фовон против.
— Ммм, а жаль.
Великан отнёс мальчика обратно, в клетку.
— Я убью тебя, — тихо сказал мальчик.
Риктор смотрел минуту на безэмоциональное лицо мальчика, пока не кивнул.
Ночами было холодно, сквозняк гулял по тёмным коридорам, как полноправный хозяин. Сырость скапливалась в углах, на стенках. Мальчишек подвешивали к стене вверх ногами, избивали, но рыжеволосый не обращал внимания ни на что, кроме своего внутреннего мира.
Время остановилось. Когда окружение перестаёт меняться, а темнота скрывает неизвестность, начинаешь думать, что попал в вязкий временной клубок, который никогда не распутается. Когда вместо живых, добрых звуков слышишь стоны, хрип, плач, маленькие молитвы, а тело ломит от одной позы, перестаёшь воспринимать время. Наверное, это ад.
Факельщик прошёлся, стуча по клеткам.