людей, представление о на " " морской пехоты , с которыми
1. Путь охотника
— Если вы захотите уйти, все, что необходимо сделать, — это остановиться и залезть в «Хамви»! — прокричал сержант позади меня. Мой мозг пронзило искушение. Я устал, полностью пропитался пóтом, и мне хотелось пить. Но понимая, что если я выйду из игры, то не смогу жить сам с собой, мне удалось заставить себя думать о более лучших временах, в то время как в теле поселилось страдание.
В 4 утра на Окинаве, Япония, влажность была стопроцентной, а Солнце еще даже не вставало. Наше утреннее упражнение представляло собой кросс на 8 миль и двадцать два морских пехотинца, включая меня, с винтовками М-16 и рюкзаками, наполненными мешками с песком и другим снаряжением, построившись в две колонны, бежали по вымощенной дороге под звуки стрекочущих насекомых, заполнявших джунгли вокруг нас.
— Все, я покончил с этим! — впереди колонны послышался голос морпеха, и он перешел на шаг, пока мы пробегали мимо.
— Еще один сломался, — произнес один из сержантов, возглавлявших колонну.
«Как минимум, он сегодня сможет выспаться», — подумал я. Для оставшихся же в строю день только начинался.
Шел пятый день первой недели нашего пребывания на двухнедельном обучающем курсе во взводе снайперов-разведчиков. Тридцать девять морских пехотинцев прибыли сюда с намерением здесь служить, но спустя пять дней семнадцать из них решили, что это для них не так уж и важно. Я легко мог понять, почему они выбыли, учитывая, что в сутки нам отводили на сон не более четырех часов, и полдня мы проводили в различных упражнениях. Куда бы мы не направлялись, передвигаться приходилось только бегом, каждое утро и вечер мы проходили тесты, и это была еще легкая неделя, поскольку следующую неделю нам предстояло провести в полевых условиях.
На дороге один из сержантов рявкнул:
— Я не хочу слышать звуки ботинок о землю! Это признак цели, который выдаст вашу позицию противнику!
Услышав это, я понял, что мои представления о тактике нуждаются в изменениях. В пехоте мы передвигались в составе отделений из 13 человек и нас учили никогда не бегать от противника. Однако во взводе снайперов-разведчиков мы действуем в составе команд из 2-х или 4-х человек, и однажды мы можем попасть в ситуацию, когда придется уходить от численно превосходящего врага.
Неделей спустя четырнадцать из нас были отобраны во взвод снайперов-разведчиков. Помимо остальных тысячи с лишним морских пехотинцев батальона, мы стали для командира батальона глазами, ушами и спусковым пальцем. Большинство из нас считало, что самая трудная часть позади, но лишь немногие знали, что это было только начало.
Как и у многих других морских пехотинцев, это был мой первый опыт действий снайперов-разведчиков. Он начался с обучающего курса, и после его прохождения, продолжился неприглядной жизнью в качестве «свинки». Затем были тысячи часов обучения и подготовки в школе снайперов-разведчиков с одной мыслью в голове — стать «кабаном». И наконец, триумф при выпуске из школы с надеждой испытать себя в настоящем бою. Все вместе — продолжительный цикл с едва уловимыми изменениями, однако ближе к концу общий процесс остается по-прежнему неизменным.
Морские пехотинцы, изъявившие желание стать снайперами-разведчиками, вначале проходят через процесс проверки, а затем через процесс отбора. Проверка проводится на предмет соответствия основным требованиям, и как и везде, в Корпусе морской пехоты существуют определенные стандарты того, кто может стать снайперами-разведчиками. Каждый линейный батальон может в той или иной мере проявлять гибкость в установлении этих требований, в зависимости от потребности в личном составе. Кроме того, потенциальный снайпер должен пройти через обучающий курс.