Вместе с напарником я обсудил возможность смены огневой позиции, потому что мы дважды стреляли из этого места, и в обычных условиях из этого района нужно было бы уже уходить. Но поскольку нас прикрывала металлическая стенка, мы остались на месте.
Ночью Стокли и я вместе с другими морскими пехотинцами обеспечивали охранение. Мы переместились в угол участка, откуда могли наблюдать за рекой и подходами к дому, и мне понравилось это время, потому что все в основном разговаривали о доме и о том, что будем делать, когда вернемся в цивилизацию.
На третий день, когда Стокли снова дежурил, в него один раз выстрелили. Пуля попала в стенку за ним, но довольно высоко и ближе к третьему этажу. На верхней крыше ходили другие морские пехотинцы, и выстрел, похоже, был предназначен для них. Стокли сфокусировался на месте, откуда стреляли. Угол попадания позволил нам предположить, что выстрел был произведен из руин к северу от моста. Мой напарник также слышал глухой звук выстрела из винтовки противника; казалось, звук тоже шел из того же направления. В течение следующих нескольких часов мы вместе с ним внимательно наблюдали за тем местом, и я надеялся на классическую схватку снайпер против снайпера. Все здания в руинах казались слившимися воедино, а из-за множества укрытий и мертвых зон снайпер мог сойти с ума, гадая, где может засесть противник. Практически, в эти районы никто не заходил — разве что собаки, хотя иногда там бродило пару человек, исчезавшие потом в развалинах.
Вскоре после этого в нескольких сотнях метров от нас упала еще одна минометная мина, но не нанесла никакого ущерба.
Позже в тот же день я дежурил с Бобом, еще одним сержантом, командиром отделения и командиром экипажа бронемашины. День был прекрасный, похожий на весенний день в Южной Калифорнии. Во второй половине дня мы сосредоточились на наблюдении за руинами. Нигде больше не было заметно никакой активности, поэтому мы надеялись, что человек, который стрелял по нашей позиции, вновь совершит эту ошибку. Городские улицы были пустынны, вероятно, потому что морские пехотинцы занимали позиции к северу от города, и планировали продвигаться через город, как только закончат с пальмовыми рощами. По дорогам ездило мало машин, а людей на улицах было еще меньше.
Я осматривал руины через прицел снайперской винтовки, когда заметил человека, вылезающего из ямы в земле. Когда он встал, в его руках находился какой-то предмет. Наведя на него прицел, я разглядел его футболку и черные брюки. В его руках был бинокль. Он находился в уединенном месте, окруженном тремя стенами, похожем на квадрат, за исключением того, что стена, которая должна была быть обращена к нам, отсутствовала. Сначала мужчина присел, как будто пытаясь остаться незамеченным, но затем встал, повернувшись лицом к юго-востоку. С нашего места я мог бы сказать, что он наблюдал за морскими пехотинцами на мосту. Боб лежал за зрительной трубой, и я сказал ему посмотреть на то, что я видел, чтобы убедиться, что это был бинокль. Пока он искал, я извлек дальномер и направил лазер на стену за иракцем. Расстояние составило 505 ярдов. После этого я установил прицел и прицелился. Выполняя эти действия, я спросил Боба, действительно ли иракский солдат держит в руках бинокль, и он подтвердил, что да. В ответ я сказал ему, что собираюсь стрелять, но сначала мне нужно было определить направление ветра. Я попытался найти что-нибудь вокруг человека, что могло бы дать мне представление о том, какой ветер дует в том месте, где он находится, но ничего не нашел. На том месте, где мы находились, ветер практически на нас не влиял, но на западном берегу справа налево дул слабый ветерок. Я предположил, что в руинах, где находился человек, ветер будет немного сильнее и настроил прицел так, чтобы пуля ушла чуть правее.
Я прицелился в ребра мужчины, который стоял лицом к мосту, и медленно сделал глубокий вдох, закрыв глаза. Когда я выдохнул и открыл глаза, человек сдвинулся с места, шагнув ближе к стене, по которой я измерял дальность. Теперь он стоял к нам спиной, и мы с Бобом наблюдали, как он начал мочиться. На мгновение я задумался, не было ли то, что я собирался сделать, неправильным — стрелять в человека, пока он отливает, казалось неправильным, но я знал, что он поступил бы так же со мной, если бы у него была такая возможность. Я навел прицел на верхнюю часть его спины и был готов выстрелить в голову, но опомнился. Мне хотелось попасть с первого раза, а выстрел в голову с расстояния 505 ярдов был делом нелегким, особенно если не знаешь, как дует ветер. Винтовка была стабильна, и я инстинктивно произнес: