В комнате располагалась команда Лонгории. Его заместителем был капрал Корона из Северной Калифорнии. Бывший охранник тюрьмы Сан-Квентин, Корона был самым возрастным, низкорослым и суровым военнослужащим команды. Капрал Финч, радист, был для Лонгории самым лучшим морским пехотинцем. Он ценил его подходи к делу и то, что капрал не жаловался, когда нужно было что-то сделать. Капрал Стоттс был очень умным морпехом, и в команде выполнял задачи головного дозорного. Лонгория был рад, что тот оказался всесторонне развитым солдатом. Обе снайперские команды были объединены одной целью — охотой на повстанцев. Но в уничтожении боевиков не было ничего нового: они находились в стране уже шесть месяцев, и теперь это было обычным делом.
Снаружи, по дороге ездили самые разные машины, но бóльшую их часть составляли такси оранжево-белого цвета. Как и большинство снайперов в Ираке, Лонгория и его команда играли с противником в опасную игру в кошки-мышки. Снайперы обычно выступали в роли охотников, но повстанцы знали, что те соблюдают строгие правила ведения боя. Прежде чем открывать огонь, меткие стрелки должны были подтвердить действия противника и сообщить о них. В результате боевики часто оказывались в выигрыше. Они могли маскировать свои действия, и наносить удары, когда хотели, тогда как жаждущие действий морпехи скучали и расслаблялись в ожидании. Но снайперы — мастера в искусстве терпения, и двумя месяцами ранее Лонгория воспользовался невероятной маскировкой, чтобы уничтожить повстанцев, устанавливающих самодельные взрывные устройства.
Был апрель месяц, и снайперам поставили задачу наблюдать за установкой СВУ. Дорога, обозначенная как «Безымянная», отходящая от основной трассы под названием «маршрут “Мичиган”», также служила кратчайшим путем для колонн снабжения, проезжающих через город в надежде избежать интенсивного движения и засад. Но по мере того как колонны все чаще пользовались этой дорогой, участились и нападения, и вскоре Лонгория и его команда были назначены наблюдателями за этим районом.
«Безымянная» дорога соединялась с маршрутом «Мичиган» в четверти мили к западу от их базы. Из-за такого короткого расстояния команда вела патрулирование окрестностей пешим порядком. Участок дороги, за которым они наблюдали, находился на открытом пространстве, и количество позиций, на которых можно было расположиться, было ограничено. Одно из часто используемых зданий называлось «с/х центр», что означает «сельскохозяйственный центр». Во время выполнения первого задания, когда они проходили через здание на крышу, Лонгория заметил там пыльные книги, разбросанные в помещениях. Казалось, что это место больше похоже на старую библиотеку.
К этому времени у снайперов уже сложился определенный порядок действий, когда они находили позицию. Один человек оставался у лестницы для охранения с тыла, а остальные вели наблюдение. Из с/х центра они могли наблюдать на 360 градусов вокруг себя и просматривать участок дороги длиной более 200 метров. Вдоль «Безымянной» дороги тянулось футбольное поле, возле которого одна вещь казалась совершенно неуместной — огромный кустарник размером десять на десять футов, растущий на краю поля всего в нескольких дюймах от дороги.
Спустя три недели снайперам так и не удалось обнаружить повстанцев. Но колонны все еще подрывались на СВУ, а из-за ограниченного выбора мест для укрытия морпехи подозревали, что кто-то заранее узнает об их позициях.
В ночь на 15-е мая Лонгория решил сменить тактику. Когда они перебрались на крышу с/х центра, он решил найти другое место для наблюдения. Дождавшись кромешной тьмы, они скрытно пробирались по окрестностям, пересекая заброшенные дома и поля, пока не наткнулись на огромный одинокий куст рядом с дорогой.
«Слишком очевидно», — подумал Лонгория, приближаясь к нему.
Все, чему его учили, говорило против того, чтобы в нем укрываться. Снайперы никогда не занимали наиболее заметных и очевидных позиций и не устраивались на них, не имея путей отхода.
«Но если все будут думать, что это слишком очевидно, то все будут считать, что тут никого нет», — заключил он.
На следующий день, вернувшись на базу, Лонгория объяснил свой замысел команде. Вместе с новым товарищем по команде, сержантом Эндито, снайпером из Нью-Мексико и вдобавок коренным американцем, они наденут костюмы «гилли» и залягут у куста. Остальные их товарищи по команде будут находиться на крыше с/х центра и прикрывать их, если что-то произойдет. Никто не должен был упоминать об этой операции ни слова, потому что Лонгория знал, что вышестоящее командование ее не одобрит.