Человек стоял в 600 ярдах от него, он выглядывал из-за крыши здания и размахивал руками взад-вперед, подавая сигналы другим, чтобы те подходили или уходили. Его тело было видно не полностью: ноги находились за стенкой. Лонгория указал Финчу на человека. Тот выдал Лонгории дистанцию, снайпер точно настроил прицел и прицелился. У сержанта был свой метод стрельбы: он всегда целился в основание горла. Таким образом, если пуля шла выше, она попадала в голову, а если ниже — то в верхнюю часть туловища. Когда Лонгория выстрелил, Финч держал противника в нижней части поля зрения прицела. Человек упал, исчезнув из вида, и на протяжении дня Лонгория подстрелил семь человек, но не смог подтвердить их смерть, потому что все они исчезали из поля зрения.
С наступлением темноты они снялись с позиций и получили обновленную информацию. Тем утром повстанцы планировали начать трехдневный джихад, или священную войну, против морских пехотинцев в Рамади. Но вместо того чтобы бояться, морпехи с нетерпением ждали встречи с боевиками, ведь теперь им предстояло сразиться лицом к лицу.
Рано утром следующего дня Лонгория и его команда вернулись на посты. По тому, как Солнце плыло на востоке по небу, было понятно, что предстоит жаркий день. Волны жара от городских крыш поднимались вверх, видимые через оптику команды. Но это был хороший день для наблюдения за паровым следом, и Финч знал, что сможет отлично разглядеть его в зрительную трубу Leupold с регулируемой кратностью 40х. По рации передали, чтобы морские пехотинцы были начеку и наблюдали за людьми, одетых во все черное с красными повязками на головах. Вскоре отделение, проводившее пешее патрулирование, вступило в перестрелку в двухстах метрах от базы. Лонгория почувствовал запах пороха, оставшийся после боя, и стал искать цели в этом районе. Вскоре он заметил, как за угол здания свернула и остановилась белая машина.
Между машиной и домом виднелся тонкий ряд кустов, и, остановившись, пятеро мужчин столпились вокруг багажника. Повстанцы полагали, что кусты заслонят их от лагеря морпехов, но они не знали, что через свои приборы Лонгория и Финч могли просматривать прямо сквозь тонкие ветви.
— Они достают из багажника оружие, — сообщил капрал.
Лонгория доложил по рации о происходящем вышестоящему начальству, и им разрешили открыть огонь. Когда машина исчезла, люди начали двигаться. Сержант прицелился в первую цель, наведя перекрестье прицела на шею повстанца. После выстрела, Финч наблюдал за спиралевидным паровым шлейфом, тянувшимся за пулей. Пуля легко пробила мягкие ткани горла человека, и у того мгновенно отказали ноги. Он упал перед остальными боевиками. Те без промедления разбежались, но так и не поняли, откуда стреляли, и двое совершили грубую ошибку, бросившись в сторону кустов. Было забавно наблюдать, как они движутся по направлению к нему, и Лонгория снова выстрелил, попав еще одному человеку в верхнюю часть груди. Финч наблюдал, как тот упал на колени и затих, уткнувшись лицом вниз. К нему бежал еще один человек, и сержант сделал еще один выстрел. Он не смог точно определить место попадания, но и этот боевик был сбит его пулей. Финч подбадривал Лонгорию, а снайпер пытался найти тех двоих, которые ускользнули. Когда стрельба закончилась, Финч заметил, что сержант был взволнован, потому что заикался сильнее обычного.
После стрельбы Финч доложил обстановку в вышестоящий штаб. На осмотр тел был отправлен взвод. Морпехи обнаружили, что у одного повстанца разнесен затылок, у двух других были входные отверстия в шее и верхней части спины. Но для Лонгории чувство, что он убил этих людей, было не таким приятным, как осознание того, что он помешал им поразить других морских пехотинцев.
Когда трехдневный джихад закончился, 2/4-й батальон потерял шестнадцать морских пехотинцев. Мысль о смерти в бою всегда присутствовала в голове Лонгории, но только присутствуя на похоронах своих товарищей, он осознал, что в Рамади его жизнь может оборваться в любой момент.
Лето в Рамади продолжалось, и задачи по противодействию закладкам самодельных взрывных устройств казались бесконечными.
Уже поздно вечером Финч прервал напряженный взгляд Лонгории.
— Радиостанция работает.
Лонгория хотел поменяться с ним местами, и капрал не возражал против наблюдения. Ему нравилась идея поймать повстанцев на месте преступления, и за несколько недель до этого он помог спасти колонну от самодельной бомбы, заложенной в автомобиль. Был полдень, и их внимание случайно привлек пикап, проезжавший мимо их позиции. Сделав разворот и припарковавшись, водитель открыл капот и перепрыгнул в другую машину. Корона связался по рации с батальоном, и они смогли остановить колонну всего в нескольких сотнях метров от грузовичка. Через несколько минут появилась иракская полиция. В бинокль Финч наблюдал, как шестеро иракцев подошли к автомобилю. Когда они его обошли, один из людей потянул за ручку водительской двери, и все они мгновенно исчезли в огненном шаре. Взрыв сотряс окрестности, останки иракских полицейских так и не нашли.