«Ты прав, — Фрина неловко улыбнулась, ощущая желание извиниться за стремление своего подставного супруга убить как можно больше соотечественников невольного собеседника. — Вполне возможно, что он не станет меня слушать и захочет причинить вам с Ни вред, поскольку… поскольку все демонологи — его враги. Если ты считаешь, что я не смогу с этим справиться, забирай свою подопечную и уходите — я пойму».
И снова воцарилось долгое гнетущее молчание. Этим двоим некуда было идти, да и покинуть город столь заметной персоне вряд ли удалось бы с лёгкостью, учитывая отсутствие средств или связей… Ни и её демон были вынуждены положиться на Фрину, доверившись умению последней убеждать, или же придумать какой-нибудь ещё более сумасшедший способ спасения.
В итоге, так более ничего и не ответив, создание тьмы покинуло пределы сознания девушки и вернулось к Ни. Лицо той тут же озарилось светом, словно бы демон за короткое время их знакомства стал ей как минимум лучшим другом, а затем двое углубились в беседу, слышать которую Фрина не могла, но вот интуитивно ощущать — очень даже.
«Они до дрожи в коленях боятся Алиса, — отметил вернувшийся Полосатик. Кот уютно устроился на поручне беседки и теперь грелся на солнышке, словно бы никакая опасность никому не грозила. — Я бы тоже его боялся, будь он не на нашей стороне. Хотя… нет, я его боюсь даже сейчас, когда он совершенно точно готов за тебя убить».
Слова питомца вызвали у девушки невольную улыбку.
Алис и правда отличался от большинства знакомых ей магов, по крайней мере тем, что в магии разбирался в разы лучше прочих, поскольку посвящал этому делу немало времени. А ещё… ещё у него имелся совершенно особенный взгляд на этот мир и жизнь в нём, собственный подход к отношениям с людьми, удивительное умение находить общий язык буквально с каждым, вне зависимости от условного статуса человека.
«Фриночка, — Полосатик нетерпеливо прервал поток мыслей, который начинал стремиться в прорву бесконечного восхищения мэром Междумирья, — если ты не перестанешь, я сойду с ума».
Девушка недовольно взглянула на кота, мол, так возвращайся к себе в иллюзорный лес и не прислушивайся к кипящим в её голове размышлениям…
Штормом надвигающуюся ссору прервал тихий голос Ни:
— Кажется, кто-то идёт.
Со вздохом прижав руки к груди, Фрина, затаив дыхание, взглянула сквозь листву на ведущую к беседке тропинку… Хотя чтобы ощутить присутствие Алиса визуальное подтверждение ей не требовалось — только прислушиваться к собственной интуиции и невольно участившемуся в десятки раз сердцебиению.
— Будь здесь, — девушка бросила короткий взгляд на свою спутницу. — И ни о чём не переживай. Я сейчас поговорю с ним, и мы все вместе поедем в безопасное место. Хорошо?
Чуть успокоившись, Ни едва кивнула и снова опустилась на скамью, хотя пальцы её рук всё ещё едва подрагивали. Вероятно, демон не стал скрывать подробности отношения будущего гостя к демонологам, дабы в случае чего его хозяйка понимала, с чем именно им предстоит столкнуться…
А Фрина, глубоко вздохнув, спрыгнула на тропинку и уверенно двинулась навстречу Алису.
Их взгляды столкнулись буквально через секунду, и когда девушка вновь заглянула в привычно пронзительные чужие глаза, ей внезапно стало очевидно, что для соскучившейся невесты двигается она чересчур медленно. Отбросив сомнения, беспокойство и всё то, что ещё удерживало в рамках моральных норм, Фрина ринулась вперёд, к нему — туда, где так сильно хотела оказаться в течение этих до ужаса долгих нескольких суток плена.
Позволив врезаться в него, мужчина прижал её к себе, крепко и надёжно стискивая в объятиях. Как будто эти дни казались и ему бесконечно долгими и едва ли не невыносимыми, как будто без неё его идеальное Междумирье утратило нечто значимое, как будто… Он закружил её, и у Фрины перехватило дыхание, избавляя от груза остатков мыслей, а затем, когда девушка уже оказалась двумя ногами уверенно стоящей на земле, такой далёкий и такой одновременно до ужаса знакомый Алис прошептал:
— Здравствуй. Здравствуй, любимая.
Она не нашлась, что ответить. Да и требовались ли слова в мгновение, когда он так крепко держал её, будто весь мир заключался для него в этом хрупком теле? Вероятно, нет.
Прикрыв глаза и прижавшись к чужой груди, Фрина позволила себе раствориться в ощущении близости, нежности, единения с этим, вероятно, единственным человеком во всём мире, который мог понять её и в присутствии которого ей было настолько спокойно и безопасно, чтобы не задумываться ни о чём другом.